---Город Без Названия, Театр
О Мартине, с которой было договорено встретиться на рынке, Дориана уже забыла. Либо на нее забила, суть от смены одной буквы в слове сильно не менялась. Задумываясь о задании с мебелью, магичка каждый раз убеждалась, что абсолютно не виновата в том, что Мартина ее не нашла на рынке. А на нет и суда нет – может, Ишли встретит ее раньше и кислолицая девушка сама разберется с ее загадкой. Сама Дориана уже знала, что пепельноволосую информаторшу искать бесполезно и та сама кого надо найдет когда захочет – так почему бы не провести время в уютной таверне на отшибе за экзотичной эльфийской едой и потенциальной возможностью тут же и заночевать?
Время шло к ужину. Рынок, Кройц, спектакль – время летело незаметно. К тому же, магичка решила пройтись до места пешком. Пользуясь памятью о практически каждой таверне или ночлежке близ крупных городов Мира Магии благодаря все тем же частым долгим ожиданиям новостей от Ишли, она направила свои стопы туда она более-менее уверенно, закутавшись для верности в мантию-невидимку. Ну вот ни малейшего желания общаться с разбойниками. А мантия была скроена так лихо, что Дориана не оставляла даже следов на снегу, что для подобных вещей было высшим пилотажем.
Она никуда не торопилась. Успела осознать, что работка ей и правда предстоит трудная, и нужно получить возможность поговорить с Кройцем раньше, чем она начнет втираться в доверие к Оскару. Хайнц не зря подослан в Сердце, чтобы за ней бдить. Ее работа опасна и трудна – но проблема главная кроется в том, что Дориана не знает, чем она трудна. И не хочет узнать только на опыте.
Былая легкомысленность и равнодушие терялось, стоило только поднять тему избавления от гнета Детей и проклятья. Эти темы очень важны для Дорианы, настолько, что она постарается выяснить все в мельчайших деталях, прежде чем приступить непосредственно к своей задаче. На кону ее свобода. Ее жизнь. Ее благополучие. На карту поставлено все, чем она дорожит – а уж блондинка не настолько кретинка, чтобы не ощущать шаткости своего положения.
К тому моменту, как капюшон мантии был скинут на пороге таверны, она уже пришла кое к каким выводам и решениям. В голове снова было пусто и безмятежно, и ничего не мешало ей заказать какого-нибудь средней ценовой категории вина и ужин из того, что приготовлено. Особенно выбирать в таких местах не из чего, потому что это не ресторан, а всего лишь таверна. Зато по качеству еды ничем не хуже заведений с дорогущей едой.
По соображениям Дорианы, она могла идти сюда даже дольше часа. Потому-то и Арчибальда ждала с минуты на минуту, если он только еще не здесь – занимая один из столиков подальше от входной двери и поближе к теплу, она еще раз осмотрела зал. Если что, будущему компаньону придется пересесть именно к ней.

Помятуя о причинах известности этого места в кругах путешественников, которым трудно постоянно обедать дома, Дориана не стала с сомнением относиться к меню на этот вечер и сделала достаточно пространный заказ - простенький ужин из числа имеющихся приготовленных продуктов, и бокал расхваленного розового вина.
- Не утруждать же вашего повара под вечер чем-то особенно оригинальным, - плавно разводила руками блондинка под конец. Двигалась она не хуже эльфийки, пусть той это было даровано от природы, а Дориане еще и годами практики.
Магичка надеялась на то, что ужин благодаря ее невзрачному требованию подадут быстро, а пока же сняла мантию, накинула ее на спинку стула. В порядочных заведениях пришлось бы воспользоваться вешалкой - но там и опаски нет, что такую полезную в хозяйстве одежку кто-нибудь слямзит. После этого Хоггарт еще какое-то время изучала посетителей, так и не сумев распознать среди них Арчи. Поэтому тот ее весьма удивил, когда сам ее нашел спустя то, как она скользнула по его пальто раза три с мыслями "не он". Но она ни капли стыда не почувствовала, когда осознала, что могла бы завязать разговор раньше. Не могла бы ведь, потому что заказывала ужин... Арчибальд и сам нашел себе развлечение, с хозяином таверны пообщался.
- Я, как ни странно, тоже, - ухмыльнулась блондинка, указав пальцем на пальто Цеккерони. - В этом тебя вообще не узнать. Я тут минут пять уже проторчала, и по факту могла немножко опоздать.
Так откровенно сообщив о своей непунктуальности, Хоггарт прервалась на благодарность эльфийке за доставленный ужин, потом успокоила и заодно обнадежила её тем, что с платой пока что собирается повременить, потому что подумывает, остаться ли тут на ночь - разразилась этаким немаленьким монологом, говорящим о том, что ей с незнакомцами общаться совершенно ненапряжно - и лишь потом вернулась к общению с Арчи. Правда, уже без деловитого щебетания, а странно как-то выгнула бровь, будто сочла, что мужчина дурачок.
- Да ладно, ты как будто забыл. Чуть больше часа прошло с того момента, как ты проигнорировал мой вопрос о том, как нам на время нашего общего дельца связываться и координировать наши действия и успехи, и умотал забирать мать, - легонько фыркнув, Хоггарт вооружилась вилкой. День вышел насыщенный, а она настолько оголодала, что не считала зазорным бодро жевать ужин в присутствии мужчины, соединяющего зеленый чай и пирожное. Ровно как и сопровождать его вином. Действительно весьма добротное - а уж Дориана, которая за свою жизнь познакомилась с винами не только белым и красным, но и синим и голубым, в этом толк знала. - Если сейчас и нужно о чем-то поговорить, так только о том, как нам не терять связь. Придумалось что-нибудь за это время? У меня есть кое-какая мыслишка, но она очень трудная и больно уж ненадежная - привлекать какое-то четвертое лицо сюда, помимо Хайне, будет неосмотрительно. - Осмотрительность и Дориана? Занятное новое сочетание. Зато длинный язык и Дориана смотрелись сейчас куда органичнее. - Со всем остальным мы сумеем разобраться, когда наладим общение.
Магичка умудрялась есть одновременно с болтовней. Получалось, вопреки всяким там мнениям, достаточно неплохо, ведь с набитым ртом она не торопилась брать слово, зато в обилии делилась мыслями пока цепляла что-нибудь на вилку в перерывах. Ей совсем не мешало при этом слушать еще и не только Арчи, когда ему давалась пауза на ответ, но и певца. Может быть, не так завороженно, как остальные, но его пение все равно было для нее чем-то замечательным и легким, атмосферным и приятным. Как раз чтобы послушать преступные планы напарника.

Конечно подождал, куда бы делся. Дориана отнюдь не считала привычку опаздывать плохой. Девушкам такое прощается. К тому же, она по сравнению с Ишли прямо мисс Пунктуальность.
Ишли… Теперь вот ходи по миру, ищи занятия по душе, пока информаторша будет черт знает где. Дориана может и была рада подобному отпуску, но имела основания опасаться за своевременное выполнение задания. Да, впрочем, с этим разберется Мартина. Девка вроде ответственная, куда ответственнее нее самой, и не допустит большого опоздания со сроками. А пока задание с мебелью застыло в стабильном ожидании Ишли, нельзя расслабляться и нужно клеиться к Оскару, выполнять с ним задания и все такое. Тут поподробнее объяснит Кройц.
- Я могла бы дать побольше часа, но и так мне не сильно нравится, что мы не закончили со всем сразу в театре. - Честно говоря, Хоггарт надеялась, что Арчибальд придет сюда уже с полноценной идеей, которую предоставит ей на обозрение прямо сейчас, и до последнего ждала чего-то подобного… Как кролика из его шляпы.
И Арчи полностью оправдал надежды блондинки. Дориана аж встрепенулась, прекратив так сосредоточенно жевать, и, отложив вилку, заинтересовалась часами.
- О-о, можно? – она и правда выглядела весьма заинтересованной. Аж глазки заблестели, когда она не дожидаясь ответа сцапала женские часы и посмотрела внимательно на циферблат.
- Ну, пунктуальности они мне не прибавят, - хохотнула Дориана, резво разбираясь с застежкой, надевая часы на правое запястье. Кто сейчас вообще носит подобные для того, чтобы знать время? Они и как аксессуар восхитительны, и как шпионская штучка. Блондинке понравился тот факт, что она теперь двойной агент. Прежде всего это значило, что она вот-вот подгадит Детям – и это заражало ее азартом, фундаментом которой была мстительность. – Но это же мне что, перед каждым сообщением считать, сколько там символов? Хм, а если так, то с пробелами, знаками препинания, или нет? И можно особо длинную информацию посылать несколькими сообщениями?
О боги, это же и правда часы, способные обвести мага вокруг пальца! Никакой Ид не узнает о кознях Дорианы, если она не будет слишком вызывающе думать о своем предприятии. Но это наверное и есть та самая опасность, о которого предупреждала записка. Не думать будет трудно… Но легко будет маскировать это за обилием других мыслей. Никакому безликому не хватит терпения долго наблюдать за тем, как Хоггарт размышляет, какая юбка подойдет к этой вль кофточке, и какие серьги подойдут ко всему прикиду.
- Ты молодец, Арчи, серьезно, - и все же она улыбалась и серьезной не выглядела ни на грамм. Конечно, это ненадолго, но пока же обновка радовала блондинку. – Моя идея не такая удачная. Как ты успел разжиться таким добром?
Видимо, Дориана всерьез планировала завалить парня вопросами. Теперь, правда, не отрываясь от продолжения трапезы. Магичка все чаще прикладывала руку к чарке вина, но не позволяла себе слишком заметно пьянеть. Вина пока еще маловато для этого будет.
- Есть идея сводить тебя с Оскаром нарочно. А то как вам еще встречаться? Я буду сообщать о его передвижениях, и, если буду с ним, постараюсь линять в самые подходящие для тебя моменты. Или ты над этим тоже подумал? Да и вообще – если ли у тебя какие-нибудь размышления, которые мне бы пригодились? Ты можешь знать его лучше меня, а мне важно знать как можно больше.
На фоне этой трескотни она забывала про музыку. Когда молчала, то да, могла прислушаться, но сейчас она почти никогда не молчала. И лишь благодаря тому, что ее отвлек эльф, вернулась к этой теме еще раз. Как ей показалось, на сей раз последний, потому что растрачивать внимание на  что-то еще, кроме Арчи, казалось нерезонным. Правда, это только на первый взгляд.
- О, мой голос никогда не составит достойную конкуренцию твоему, - покачала головой Дориана, выслушав приглашение на сцену. Петь? Это немножко не ее профиль, хоть она и обладала достаточно хорошо поставленным голосом, чтобы не лажать на тех или иных трудных нотах. Просто много ли это ей чести сделает?.. Вот тут магичка прищурилась и быстро добавила, просияв хитренькой улыбкой. – Разве что если хозяин таверны запишет ужин на счет заведения.
Она тут все равно собиралась ночевать, и так или иначе оставить пару монет в его кошельке. А если споет действительно хорошо, то и ночлег обойдется куда дешевле. Нельзя упускать шанс собрать вокруг себя небольшую публику, да еще и получить после минуты славы пользу не только для самооценки, но и для финансов.

- Правда? Вот спасибо, - с широченной улыбкой приняла Дориана комплимент от Арчи. Даже выразительно помахала бледноватой рукой с тонким запястьем, идеально обхваченным симпатичной цепочкой часов. Видела же, что слова ему дались очень крупным моральным трудом, и желала это как-то поощрить. Например, своим собственным практически будничным видом. Она бы с таким и дальше сыпала комплиментами, только пока больше повода к тому не видела. Его следовало сперва заслужить делом, и за все дела Цеккерони свои теплые слова уже получил. Нечего портить парня сладкими речами.
...А в следующие несколько минут от былого веселья практически ничего не осталось. Магичка, доклевывая  ужин, чуть ли не подпирала рукой подбородок, выслушивая объяснения Арчибальда. Хорошо хоть достаточно внимательно, словно бы все еще помнила, что именно стоит на кону всего предприятия.
В конечном итоге она лишь озадаченно протянула какую-то гласную, приложившись к чарке с вином. Судя по моське, перспектива зубрить азбуку её не сильно прельщала... но, с другой стороны, это еще нормальная плата за саму способность общаться так, что ни один маг этого не заметит. Ну, если Хоггарт при этом не будет бормотать вслух текст сообщения, набирая комбинации символов с жутко сосредоточенным видом.
Сама блондинка, представив это, все же ухмыльнулась и отнеслась к ситуацию немного пренебрежительнее, даже оптимистичнее:
- Ты, блин, что, нарочно? Сутками мне теперь с тобой болтать не выйдет. У тебя листочек с шифровкой есть? Выучить - выучу, но сообщать тогда буду только наиболее важное, - не очень-то это ее устраивало - временами так поболтать хотелось, что даже скромняга Арчи в качестве собеседника бы устроил. А с кем еще? Дети Виверны в качестве добрых друзей не годились, Хайне хотелось придушить, а единственный человек, которого она могла назвать даже немного большим, чем лучший друг, был занят собственной жизнью. Жизнью, в которую нельзя вмешиваться члену группировки, мелькающей на страницах практически каждого номера газеты. Пока еще не время.
Блондинка хотела даже расстроиться немного, что жизнь в корне-то вовсе не изменилась, и лясы точить все равно не с кем, но потом и тут нашла плюс - будет больше времени висеть на Оскаре. Теоретически с любым человеком можно найти общий язык. Даже с Кройцем, только пока как-то Дориана не жаждала идти с ним на сближение. Потому-то она и не боялась, что Цеккерони-преступник ей не придется по душе. В любом подонке найдется что-нибудь интересное.
Арчибальд весьма кстати начал рассказывать об этом человеке. Хоггарт оставалось лишь удивленно округлять глаза и временами тихо выдавать с неясными эмоциями что-то вроде "что, серьезно?", меж делом приговорив вино. Но все реально было серьезно... Под конец блондинка расплылась в очередной мягкой усмешке.
- О, мы с ним хорошо поладим, - в прищуренном взоре искрилось что-то лукавое, когда Дориана сплела пальцы в замочек, уперлась локтями о стол и положила на руки подбородок. Подумать только! И как она с этим кадром не познакомилась раньше? Тут тебе и постоянная компания на многочисленные вечеринки, и близкий по духу человек с шилом детства в одном месте, и донжуан, с которым интересно будет посоревноваться в выдержке и холодному ответу на провокации... Впрочем, она девочка уже взрослая и сама определяет для себя рамки дозволенного. 
Арчи, наверное, себе уже всякого неприличного давно успел надумать, хотя магичка всего лишь строила коварные планы знакомства с Оскаром, ничего нескромного. В её планы до поры до времени не входила, как парень высказался, "беспорядочная связь". Ну, хотя бы потому, что, зная подобного типа мужчин, Хоггарт могла предложить, что после минуты слабости интерес к ее персоне у Оскала иссякнет, и будет трудно оттягивать его внимание на себя. Тут правильной стратегией будет строить из себя мисс неприступность, подстегивая охотничий азарт. Это, конечно, были пока лишь заготовки, потому что тактику поведения магичка могла определить перед личным знакомством... но заранее подумать о всех вероятностях и возможностях не было лишним.
Правда, долго думать об этом ей не дали, потому как изъявили желание увидеть ее на сцене в числе участников песенного конкурса. Блондинка уж было почти дала согласие за бесплатный ужин, как оказалась поддержана Арчибальдом... В весьма необычном исполнении.
- Э-э-э, что? - и как прикажете ей истолковать то, что из-за стола поднялся именно он? Дориана вытаращилась на него во все глаза, но уже спустя секунду потянулась следом, небрежным жестом снимая со спинки стула мантию-невидимку, дабы ее кто-нибудь под шумок не слямзил.
- Ты уверен? Мне хватит вокальных данных отработать ужин. Там же люди, эльфы, а ты на вид-то трезвый, - громко шептала она, не отставая от него ни на шаг. Безусловно, ей польстило то, что Арчи решил ей еще и бесплатный ночлег сообразить, но все же она первым делом сочла, что Цеккерони сошел с ума. Честно говоря, вид у парня был как у интроверта, притом о-о-очень такого стеснительного. И тут вдруг - сцена, песня, конкурс!

Дориана все никак не могла прекратить дивиться шляпе Арчибальда. У него там что, мини-измерение для хранения мелких вещей вроде часов и азбук? Он сумеет вытянуть оттуда настоящего белого кролика? Хотелось верить, что да, ведь Хоггарт даже не знала, по каким законам магии Арчи достигает этого эффекта с помощью предмета, который изначально имеет только одну цель – носиться как головной убор.
Но это и не говорило, что ей не нравится то, как Цеккерони разживается барахлом. Выглядело куда необычнее, чем если бы парень полчаса искал предметы в кармане, достав бы оттуда немыслимую гору вещей, сколько помещается у иных в женской сумочке. Безразмерный карман уже не оригинально… Безразмерная шляпа – вот что может поразить. Хоггарт, повинуясь порыву нескромно присвистнуть, выдала сей звук с таким видом, будто этим все сказано, пока притягивала к себе книжицу и наскоро определяла уровень предстоящей работы. Ей, еще и не в таком количестве учившей в студенчестве тексты пьес, было легко запомнить все за пару часов упорной работы. А запомнить придется, ведь будет слишком подозрительным находить Дориану за отчаянным поиском требуемой буковки в странного назначения книжке. Ей такие проблемы не нужны. С другой стороны, общаться с Арчи можно будет и в своем домишке в Сердце, но это не дает ей желаемой свободы общения с ним в любом месте. В экстренной ситуации не до посиделок дома будет, и магичка в кои-то веки понимала, что халтура недопустима.
Блондинка и думать забыла, что все еще находится под обязательствами поиска Ишли, а далее выяснения всех деталей насчет задания с мебелью. Ей привычно было купаться в надеждах, что Мартина сумеет связаться с пепельноволосой раньше нее, а потом решить ее загадку и вообще решить самостоятельно во всем разобраться. Раз уж она такая вся самостоятельная, то скорее всего решит, что участие Дорианы в этом деле погоды не сделает, и сама во всем разберется. А если нет, то всегда можно отмазаться тем, что Ишли до сих пор не появилась на горизонте, а иначе с ней связаться возможности нет. Либо же Мартина все-таки придумает себе причину найти Хоггарт и вынудить ее обратить внимание на более прозаичные дела. Магичка же не говорила себе, что готова вообще забить на мебель. Просто пока не грузилась по этому поводу, ибо это все равно бесполезно.
- Это какой же, на твой взгляд, правильный подход? – не без интереса прищурилась Дориана. Да, она все еще пребывала в убеждении, что попробует избежать проблем в общении с Оскаром, но не питала ложные надежды на тему того, что сумеет узнать Цеккерони-старшего лучше, чем то сделал Арчи. По его словам, тому потребовалось много времени, что вело лишь только к тому, что и сама Хоггарт будет делать это долго, и к тому, что можно вообще не заморачиваться ничем подобным и просто искать трактовку действий Оскара у Арчибальда. Магичка хорошо видела, где есть совершенно лишний труд, которого можно избежать, и привыкла откровенно халтурить даже в важных вещах, если не видела причины включать мозг самой.
Но парень уже двигался к сцене, да еще и улыбался, будто живет на ней. С таким видом бы отмахивалась от него сама Дориана, попроси ее что-нибудь выразительно спеть, или разыграть сценку в лицах. Страха перед публикой Хоггарт по определению не испытывала, никогда и ни при каких обстоятельствах, но что же до Арчи, то тут магичка была крупно удивлена, что он вообще вдруг решился выступить. А потому лишь прищурилась, сцепив зубы, и отвязалась. Мол, сам с этим разбирайся, ей теперь и дела никакого лет. Лишил её сиятельную персону тут, блин, внимания, еще и довольный ехидничает. Что-то такое во взгляде магички поселилось вызывающее – назвался певцом, полезай на сцену, а уж она в случае чего сумеет побороться за ужин и ночлег по цене пары дырок от бублика. Поначалу она совсем не видела в парне человека, который не просто обладает приятным на слух голосом, но и умеет им пользоваться, очаровывая публику живым звучанием песен.
И ровно потому-то удивление захлестнуло ее целиком и полностью, почти не оставив следа для здравого смысла, диктующего сохранять равнодушный вид. Разве что глаза приоткрылись на первых словах, и руки, доселе скрещенные с мантией под грудью, расслабились, заменили защитный жест на нечто более открытое. А потом, зачарованная песней, Дориана рассудила, что нельзя позволять ногам её держать, и заняла стул чьего-то столика, не отрывая взгляда от сцены. Неотрывно следила за пальцами на грифе гитары, перебором струн, выражением лица Арчибальда – и что же, ни капли не стесняется? Чудеса! Так умеют лишь люди, немало лет посвятившие себя музыке, что посеяло в магичку семя сомнений, пока она, меж тем, неосознанно для себя улыбалась дивной музыке.

Хоггарт не могла порадовать Айрмага, проявив себя, как ответственного человека, сознающего масштабность своего долга. Разумеется, она временами обращалась мыслями к полученным осколкам, но не могла взять в голову, как бы их пристроить, кроме как по явным двум назначениям – пользоваться в свое удовольствие, располагая добавочными элементами, как то потребуется в тех или иных ситуациях, плюс в самый важный момент пристроить их в Небесную Сферу. Дориана была не настолько жалкой, чтобы цепляться за подарки, тем более полученные просто за то, что какой-то герой, чье имя у всех на слуху, решил, будто она его достойна. Она вообще не понимала, что в ней нашли такого, что позволило бы считать, будто она похожа на светлого героя. Но, видать, где-то в глубине души девушки сидит что-то доброе и милое, выползающее на свободу лишь когда эта свобода самовыражения есть…
Магичка и представить себе не могла, как найти остальные осколки и их хозяев, и что им делать дальше. Сунуть Небесную Сферу под нос – как там бишь ее, Икс?, и она сразу же лопнет от злости? Так или иначе, от сотрудничества она не отказывалась. Просто не видела свободного времени самостоятельно искать тех, кто наверняка начал организовываться и кооперироваться по этому поводу. Да и вообще возникла одна хорошая мысль просто в один прекрасный переломный момент тихой войны с Богами-Х заявиться на место проведения решающей битвы и добровольно отдать осколки. Просто как понять, что она решающая? О, тут Дориана надеялась на спецэффекты, алое небо и черное зарево на закате. Более чем явный сигнал к тому, что надо драпать. Только вот блондинка, как Избранная, не могла. Но почему бы и не рискнуть? Будет интересно посмотреть на зрелище из первых рядов, а не подполья, как бы чувство самосохранения не шептало, что в пень все это геройство, целее будет. Для магички это теперь было чем-то вроде долга, который надо отдать за то, что ей доверились, и она теперь располагает достаточно мощными магическими штучками.
Ну а пока же её мысли были целиком поглощены несколько другими мыслями – неимоверным вдохновением от одной мысли о том, что она вот-вот и от бабушки убежит, и от дедушки убежит, и заделается птицей свободного полета, заинтригованностью от предвкушения знакомства с Оскаром, который теперь в ее глазах начинал выглядеть чем-то близким к серому волку, от которого тоже нужно уйти, но может и не выйти, плюс участием все же и в событиях текущего вечера. Просто одни мысли сменяли другие, зачастую делая это в хаотичном порядке, и никак не позволяли концентрироваться на чем-то одном.
Да и как концентрироваться, когда слуха касаются подобные звуки? Хоггарт, откровенно говоря, залипла, и не сумела вернуться в сознание даже после того, как музыка окончилась. Из прострации вывели аплодисменты. Похлопала и блондинка, пусть и гораздо скромнее тех оваций, что заслуживал Арчи. По крайней мере, сделала это от души и со вкусом, пропитав каждый хлопок искренним восхищением.
Это даже проще, чем выступать самой. Когда по части музыки перед ней конкурент, нарочно, вероятно, получивший музыкальное образование, а сама она представляет из себя творческого человека иной профессии, пусть и выучившейся по ходу дела умению петь красиво и чисто, сразу ясно, у кого больше шансов взять главный приз.
У Дорианы светились глаза. Ощущая несильное умиление от благородного жеста Цеккерони, она больше не отрывала от него взгляда – очевидно, все же для неё открылось что-то в нем такое, что интригует и привлекает внимание охочей до историй магички. С неширокой улыбкой и куда как более эмоциональной благодарностью принимая чек – совсем не подачка, дружеский подарок! – она, выкинув из головы всяких там наг, Оскаров и Кройцев, предпочла потрещать об Арчибальде.
- Это точно! Зря закапываешь талант, неужто совсем времени нет? Это называется призвание… Не говоря уж о том, что мы теперь все от тебя в восторге, - Хоггарт уже успела засунуть чек в свой извечный рюкзачок, чтобы, как то легко могло произойти, не потерять его, и теперь сидела, поставив локти на стол, а в сложенные в замочек руки упершись подбородком, и подглядывала на Цеккерони лукаво, но тепло. Ишь, кавалер… Как замечательно добыл ей бесплатный обед и ночевку! А Дориана, не настолько еще дура, радовалась халяве.

Достаточно странно было получать в дар какие-то вещи. Кому-то, может, до фени, кто, когда и что дарит, а вот Дориана была к подобным презентам восприимчива. Подарок, особенности его получения или лицо дарителя в этот момент – все это очень важно, все это позволяет ей сформировать чужое мнение о себе. Чтобы или сменить маску на что-то получше, либо убедиться в достижении эффекта. Не всякий помнит блондинку такой, какая она на самом деле – а вот сама магичка по долгу изначальной профессии такие вещи очень хорошо держит в памяти, чтобы точно знать, что должен думать о ней тот или иной знакомый. И лишний раз убедиться в правильности или неправильности своих суждений ей только в удовольствие.
Так что же руководит поступком Арчи? Явно не желание привлечь к себе взгляды толпы и прославиться – вон какой скромный стал, когда услышал овации, когда сошел по сцены. Едва ли он и клинья под нее подбивает – иначе бы немного по-иному сообщил о типичном поведении Оскара, и едва ли вообще начал это допускать. А тут равнодушно перекинул все самое интересное на плечи магички, демонстрируя отсутствие желания помогать ей с моделью поведения персонально для этого товарища. Что еще может быть, кроме как не безвозмездный дар? Но с какими мыслями Цеккерони его преподносил, она углядеть не успела, и теперь была немного озадачена этим неполным пониманием происходящего. Что, впрочем, не мешало радоваться самой сути подарка, да и вообще параллельно за многим следить, тем самым не обращая цепкого внимания на что-то одно.
- Ооо, а кот все же слишком многое о наших слабостях знает, - ей припомнилось, чем мохнатый соблазнил на участие в предприятии Арчибальда, и блондинка понимающе кивнула. Растрачивать себя на уход за другими – занятие на редкость утомительное и несправедливое, когда жить хочется ради самого себя. А с другой стороны, здесь человека по рукам и ногам связывает не только долг перед матерью, но и любовь к ней, что изглаживает впечатление чего-то не того в своей жизни. Но наверняка Арчи краем сознания задумывается о своем будущем – будущем со здоровой мамой, когда не нужен так сильно за ней уход, и можно подумать о самом себе. Дориана верила, что та женщина достаточно мудра, чтобы не держать подле себя сына, когда в этом исчезнет необходимость. И в то же время под влиянием целой россыпи мыслей в голове не поверила, что в мире, где все зиждется на магии, нет никакого достойного лечения параличей. Так ли проста ее болезнь? Как она ее получила? Ходила ли раньше, кем вообще была в те года, когда не было резона создавать видимость красоты, когда единственно требовалось ее подчеркивать?..
- Ты знаешь, и этого достаточно, - магичка и сама выглядела почти как кошка. Довольная вечером, вином, подарком, в кои-то веки сытостью… Благодушное настроение настраивало на озорства, да и вообще порядочно отвлекало от важных организационных моментов. – Так какой же она была? – во взгляде теплился осторожный интерес. Будто совсем ей не хотелось тянуть из Арчи информацию о матери, если он не хочет о ней разговаривать, но безумно хочется что-нибудь узнать. Видя человека, столь необычного во всей своей фигуре, речах, поведении, волей-неволей хочется записать его в памяти не просто как образ, на который плевать – ох, да подумаешь мамаша Арчибальда, ничего интересного. В том-то и дело, что магичке хотелось понять, как к ней следует относиться. Явно же не однобоко, руководствуясь лишь внешней информацией после пары минут общения.
В таверне стало гораздо оживленнее. Участники радовались подаренному розовому вину, остальные обсуждали выступавших, наполняя помещение оживленным гулом, а потом еще и караванщики появились, чем превнесли в здание еще больше шума. Хоггарт краем глазка за ними присматривала, но не находила в себе желания тратить и без того трудно зарабатываемые деньги. Слава богам что на еду хватает, сигареты и вино, плюс прикупить какую-нибудь кофточку раз в месяц. Она и не считая деньги понимала, что разоряться на то, что может и не пригодиться, совсем глупо. А свитки, зелья и прочее удобнее заменить какой-нибудь магической способностью. Блондинка давно уже смекала, что пора бы заняться самообразованием. Она не ощущала свой уровень, как его численно классифицируют маги, но интуитивно понимала, что парочка тренировок пополнит ей текущий арсенал умений. Но даже и так на это не было вовсе времени.
Временами свойства каких-то самых интересных вещей громогласно озвучивались. Это и позволило теряющей интерес к происходящему Дориане держаться в половинном курсе насчет того, что там продается. Всяческие амулеты, талисманы и все прочее, что можно повесить на шею, сразу же вызывали ассоциации с согнутой в три погибели спиной, что заставляло иронично похмыкивать без всякого повода – к тому же, парочка подобных вещей у нее уже есть, нечего уподобляться цыганке, а вот когда звучали какие-то необычные слова, характеризующие форму магической вещички, в душе просыпался лукавый интерес, свойственным практически фанатикам на подобных штуках.
Маска… Представив себе что-то карнавальное, блондинка не удержалась и обернулась, чтобы убедиться в относительной правоте своих слов. Маска была так чудесно расписана, что неплохо бы смотрелась даже не просто на чьем-то лице, а сама по себе. А уж магические свойства! По спине прошел холодок благоговения перед треххвостым лисом, вставшим спустя мгновение после того, как караванщик надел маску. Дориана прижала согнутый указательный пальчик к губам, скрывая выражение лица и глаз. Зачем видеть, о чем она думает? Азартный огонек в глазах скрылся за непроницаемым выражением равнодушия, близкого к равнодушию Арчи, раньше, чем охватил все лицо.
Как жаль, как жаль… Такая интересная вещь – и стоить будет наверняка гораздо больше, чем за нее была готова отдать стесненная в средствах магичка. А отдавать за это великолепие гроши тоже несправедливо, маска гораздо большего стоит. Сейчас тот господин ее приобретет, и получит произведение декурского искусства, а она, та, кто видит в ней в первую очередь далеко не прикладную ценность, останется с носом и будет кусать ногти от досады.
Ох, да ей ли задумываться о традиционных способах получения вещицы в свое пользование? Она пока только лишь задумывалась о стезе воровки, и, убежденная в полной своей хотя бы психологической пригодности к данной темной работенке, до поры до времени думала о ней как о чем-то сверхсерьезном. Что прямо надо штудировать учебники по взлому, бесконечно практиковаться на замках, тренироваться в физическом плане, нарабатывая гибкость и легкость движений, начинать с мелких карманных краж… И сейчас, разглядывая маску, Дориана ощущала совсем иные чувства. Слямзить прямо сейчас, прямо ее, сколько бы золотых монет она не стоила – таковы были все мысли. Талантливые воры начинают не с малого, а с того, что рука сама тянется и хватает нечто, что вору хочется утянуть, и он это исключительно на своем энтузиазме утягивает – и сейчас она видела в себе это чувство собственности к маске. Аж дышать стало трудно, словно сердце начало перекачивать не кровь, а густое темно-красное желе.
- Внушительно, - близким к скучающему тону просто так отозвалась Дориана. А у самой к голове щелкали какие-то шестеренки, которые ранее не активизировались. Новый процесс был так приятен, что пьянил гораздо лучше легкого розового вина – и, мягким движением поднявшись на ноги, Хоггарт подошла к караванщику. Совсем рядышком встала к тому, кто изъявлял желание купить вещь, но пока сомневался. Её целью теперь стало непрямым способом вынудить его купить маску.
- А в какой же момент может пригодиться скрыть человеческую сущность? – с лукавцой поинтересовалась девушка. Расхваливая маску, караванщик сумеет добиться того, что её купят. Человека таким образом вообще легко соблазнить, надо лишь упорно настаивать на своем.
Надо думать, изначально красть что-то у караванщиков – слишком опасная затея. Эти ребята не дураки, и, перевозя ценные товары, умеют надежно их охранять. Что нельзя сказать о конкретном одном человеке. Едва ли он подумает, что её украдут в тот же день, как он её купил. Даже сама блондинка сейчас выглядела достаточно равнодушной к этой вещи, а вопросом своим попросту ее критиковала. В самом деле, мы же тут все законопослушные, какой резон рассекать по миру в обличье треххвостой лисицы, скрываясь от преследования?
А какой резон самой Дориане владеть ею? О, она в первую очередь видела то, чем предмет являлся – это была искусно расписанная маска, привлекающая внимание и вызывающая стойкое желание рассматривать роспись часами. И лишь потом уже шанс обратиться в демоническую лисицу. У неё есть мантия-невидимка, скрывающая сущность наряду со всем остальным, на что только может хватить фантазии – и для начинающего воришки этого более чем достаточно. Но не для неё. Ей попадаться никак нельзя, а потому хороши будут все средства. Например, для бегства, когда простая телепортация не поможет, сделать ноги умнее будет именно так. Что снимало с блондинки все сомнения по поводу того, что она творит и законны ли ее желания. О чем разговор, конечно же нет! И это заставляло внутри дребезжать струнку опасности, волновать нервы, наслаждаться ощущением того, что сейчас она вертится в сфере неизведанного, но того, о чем уже заходила речь многократно. Не этого ли ждала Вайлет – когда страсть станет слишком велика, чтобы держаться?

- Но о моей-то узнать трудно, - пожала плечами Дориана, абсолютно пропуская мимо внимания тот простой факт, что Арчибальду неприятно. Каким бы ни был парень душкой, его чувствительность еще не была поводом принимать это во внимание и избегать щекотливых тем. Когда самой блондинке было что-то необходимо, она была способна напрочь игнорировать чужие чувства. А вот если желаемое требовало понравиться собеседнику, произвести на него хорошее впечатление – то тут да, тут определенно нельзя было вести себя эгоистично. Но Арчи сейчас не был ее целью, он был помощником, а, следовательно, не стал поводом относиться к нему с вниманием больше уже уделенного.
Цеккерони тем временем рассказал про свою мать. Подробно, эмоционально, расписав и мотивы её текущего поведения, и прошлое, приковавшее её к инвалидной коляске… Дориана понимала, что женщина себя не по своей прихоти себя так ведет, а по воспитанию, и что до этого вообще пережила слишком многое, слишком тяжелое для восприятия… В какой-то мере её стало жаль, но лишь краем души. В остальном, разъяснив для себя еще несколько деталей, Хоггарт оставила в своей душе правильное впечатление о ней. Со слов Арчи, конечно, но почему нет? Он гораздо лучше знает свою мать, и вовсе не стремится говорить о ней исключительно в радужных тонах. Только вот рассказ порядком испортил ему настроение, как заметила магичка. Что тоже неудивительно.
Но все же Дориана не испытывала стыда перед тем, что подняла в парне столько негативных эмоций. Они ровно такие же обыденные, как и позитивные, почему это жизнь должна казаться медом и быть всесторонне наполнена лишь радостями и безмятежностью? Какой смысл проявлять тактичность, тем самым неосознанно подталкивая собеседника держать в себе эти эмоции внутри, бережно их лелеять и хранить, взращивать в себе боль, как нечто очень ценное? Никакая эмоция не должна стать всеобъемлющей, никакое чувство не должно обладать способностью выбивать почву из-под ног. Тактично не заговаривать о каких-то темах – значит потакать этой слабости, вместо того, чтобы лишний раз тыкать в нее носом, убеждая в том, что мириться с нею нельзя. Даже если это неизлечимо. Даже если ничего сделать нельзя, кроме как надеяться на чудо. Именно в ожидании чего-то подобного сама Дориана и могла без малейшей горечи говорить о том, что может в любой момент умереть. Потому что не делила эмоции  на плохие и хорошие.
Может быть, лицо блондинки в этот момент оставалось равнодушным и безучастным. Но это, скорее, относилось к рекламируемой маске, нежели к рассказу Арчи. Взгляд по-прежнему был прикован только к нему, и во всей фигуре было что-то понимающее, просто пока не имеющее слов, чтобы это выразить. А потом и вовсе парень стал интересен своими эмоциями… Будто отойди сейчас Дориана на минутку – и он схватится за бутылку.
Как бы магичка не браво рассуждала о своей предположительной кончине, пила она с мыслями о том, что жизнь одна, и не стоит лишний раз отказывать себе в удовольствии что-то сделать, почувствовать или узнать. «А вдруг меня завтра нага убьет?» - думалось девушке, и она поднимала в её честь стакан крепкого напитка. За упокой, не за здравие. У всех есть подобные скелеты в шкафу, что бы они там не утверждали.
Следовало бы остаться с парнем, утешить его и сказать нечто оптимистичное и теплое, но тут-то как раз Дориане и ударило в голову совершенно другое желание. Эгоистичное и вообще как-то не включающее в себя Арчи.
- Она его не отпустила, - доводить себя до самоубийства из-за любви в понимании Хоггарт было самым последним, что может сделать слабый человек. Так ли сильна она духом, если поддалась слабости, потеряла смысл жизни? Это глупый романтизм, неспособность переживать утраты… Слабость, она и есть. И Арчи слаб, если не может отпустить боль за мать и увидеть в этой женщине родного и близкого человека, почти такого же, как и обычно, а не страдалицу и мученицу. И она, Дориана, слаба, только сам-то свои слабости не видишь, пока она не ударяют промеж глаз, притом зачастую в виде издевательски прямых слов другого человека.
- Но сейчас, когда есть шанс её исцелить, ты должен помочь ей преодолеть еще одну травму… Душевную, - вероятно, у магички было слишком узкое понимание психики человека. Но она и не маг разума, чтобы знать всю подноготную процесса страдания. Все, что она понимала, было примитивно, как дважды два – страдать по ушедшему нельзя, и выход есть во всем. Буквально вокруг всего лишь этих двух понятий и крутилось все её мнение и общее понимание ситуации. Надо ли знать больше?..
Сейчас Дориана стояла совсем близко к маске, так, что могла видеть некоторые её узоры. Самые мелкие еще расплывались, и могли стать увиденными лишь еще ближе, в её руках.. Схватить, надеть, убежать! Так они поймают Арчи и обеспечат ему много проблем. Его совсем не хотелось привлекать. Её клептомания – её личное дело, нельзя в него слишком многих посвящать. Больше риска.
Кристально чистое сознание. Мысли, крутящиеся вокруг единственной значимой вещи во всем товаре караванщиков. Ушли воспоминания об Арчи, осталось лишь холодное и внимательное к мелочам планирование преступления. Продуманное, может быть, и не идеально из-за недостатка опыта в таких вещах, но включающее в себя все, что требовалось учесть, или хотя бы самую важную часть.
Почему, почему такую прекрасную вещь никто не хочет купить? О, потому что пять золотых… Но древность этой вещи, её красота и её польза окупают цену многократно, и явно же это понимала не одна только магичка. А той всего лишь немного поднажать осталось, чтобы кошелек господина около неё открылся, оплачивая ей редкость.
- Четыре золотых, - его, видимо, смущала цена. Что ж, магичке ничего не мешало открыть аукцион за вещь, добившись скидки. И даже если сейчас продавец скажет, что согласен отдать маску и за четыре, она со своими тремя с половиной золотыми лишь ойкнет, скажет, что не рассчитала взятые с собой деньги, и ценой воспользуется кто-то еще. И вуаля!

Арчи умудрился закончить разговор последним. Дориана, может быть, еще могла вернуться и что-то ему сказать, к тому же и мысли были, но уж слишком она была заинтересована маской, чтобы разбираться в чужих семейных проблемах. Когда на одной чаше весов – собственная выгода, а на другой – дружеская беседа, нужно очень уж сильно постараться, чтобы перевесила вторая. У кого-то это получалось ну просто отменно, а кто-то, вроде Арчи, еще не был таким хорошим знакомцем для блондинки, чтобы она могла ради него упустить великолепный шанс разжиться маской.
Воровство – это не столько повод разжиться чем-то полезным, сколько своеобразная форма творчества. Ни один хороший вор не крадет из-за того, что у него нет этой вещи. Это как-то низко, как если бы Дориана, ненароком испортившая застежку на сапожках, отправилась в ближайший обувной салон красть себе обновку. Профессиональные золотых рук мастера берут вещи из спортивного интереса. Дорогая штука – отлично! Лежит, но не в его кармане – еще лучше! Но, тем не менее, по-серьезному охраняется – изумительно! Вор не с собственной бедностью сражается, а с ловушками вокруг желанного предмета. И нет никакой лучшей заманухи для него, чем тысяча опасностей на пути к какой-нибудь реликвии. А потом, когда опасность умело пройдена, а желанный предмет в руках, он далеко не во всех случаях оседает в кармане вора. Иные бесполезные вещи, которые не несут даже декоративной ценности, продаются на любом из черных рынков за более удобную валюту. Уж золоту-то всегда можно найти применение. Ровно как и проще оправдать его получение. 
Цеккерони как-то сам выскочил из головы магички. Вот она, еще только идя к желанной маске, в состоянии подумать о том, что Арчи очень точно словил её мысль, когда выразился о том, что любая слабость требует борьбы с ней, но и тут тоже полагает, что иная слабость легко из отрицательной обращается в положительную сменой полюсов – сменой отношения к слабости, и вот уже эта мысль обращается в тень законченного диалога. Она успела ему напоследок печально улыбнуться и кивнуть, словно и сама понимает, что почти нет надежды выйти из Детей полностью сухой, успела даже и вернуть себе веру в то, что шанс все равно получен, и только лишь ее дело, как она его реализует – но и это исчезло, как пережиток прошлой минуты с прошлыми впечатлениями. Она сейчас целиком в новых.
Подельник покинул таверну, но это осталось без внимания Хоггарт. Разжигая торг, она не могла выходить из роли, оборачиваясь на парня. Пусть он сам думает о чем хочет и называет ее тоже как хочет. О репутации совсем неподходящий момент заботиться. Всем-то угодить ведь нельзя. Что для одного человека – резкость, хладнокровие и жестокость, то для другого – реальный взгляд на вещи. А Дориана сейчас даже задумываться не хотела, как её жест истрактовал для себя Цеккерони.
- А много ли вы поверх себестоимости маски накинули? – магичка, не отводя взгляд, улыбалась в лицо торговцу. Даже вспомнила про себя игру в хорошего и плохого полицейского. Вот она изо всех сил льет негатив на маску, заставляя «хорошего» караванщика отпираться положительными отзывами о ней, и параллельно этим убивает двух зайцев – и торговец под действием её провокаций начинает нормально расхваливать товар, все более соблазняя покупателя на открытие кошелька, и сама выглядит со стороны сварливой и скупой женщиной, которая со злости на то, что ей не хватает средств на покупку, все менее охладевает к ней. А, с другой стороны, это и не очень хорошо. Именно неспособные на покупку люди и осуществляют кражу.
Было бы замечательно насочинять себе алиби. Цеккерони уже вышел, значит, на якобы длительную прогулку его не вытащить, да и сама Хоггарт зареклась впутывать парня в это дело, но подозрение первым делом на нее и попадет, как только мужчина не найдет маску на месте… Розыск, допрос, штраф или тюрьма… Но маску-то хочется!
Ох и непростая задача. И тем всего сложнее, что она уже засветилась, когда, обставляя покупку, не позаботилась о том, чтобы самой не попасть в подозрение. Осталось понадеяться на свою удачу и глупость окружающих людей. Да и разве не верна пословица о том, что новичкам везет?
Сделка состоялась, за маску для магички отвалили целых четыре с половиной золотых – столько, сколько она не сумела заработать и за три года службы в Детях! Дориана якобы огорченно покривилась и направилась в то крыло, где расположились сантехнические помещения. Выставлять их на втором этаже, видимо, было слишком неудачным инженерным решением для деревянной таверны, поэтому пути маски и начинающей воровки разошлись… До первого же угла, где терялся обзор зала.
Безупречная мантия-невидимка с легким шорохом легла на плечи магички, был накинут на светловолосую голову плутовки капюшон – и более звуков с этой стороны не раздавалось. Дориана хоть на одном месте прыгать сейчас могла, могла даже что-нибудь ненароком сказать вслух – но едва ли мантия была способна пропустить этот звук. Магичка, не теряя ни минуты, бросилась следом за мужчиной с маской, не растрачивая внимание на то, слышно она бежит или нет. Без мантии скрипа деревянных ступеней бы точно было слишком много, но сейчас блондинка словно разменяла звонкие каблучки полусапожек на кошачьи лапки.
Дориана ни на секунду не прекращала планировать преступление, искать новые детали и возможности. Картина кражи должна быть загадочной и непостижимой, и она в ней должна во всякую минуту оставаться вне подозрений, поэтому следовало предусмотреть огромное множество вариантов и альтернатив, реагировать на ситуацию гибко и молниеносно. Хоггарт уже сейчас, невозбранно пользуясь под мантией магическими способностями, развоплощала физическую оболочку, уподобляясь неуловимому привидению. Цель стала ясна, стоило ей только прямо на ходу попробовать просунуть нематериальную руку в ближайшую дверь – блондинка проверяла магическую непроницаемость стен. Будет досадно, если сквозь стену пройти будет нельзя, а потенциальный обворованный захлопнет дверь слишком быстро. Но и тут у неё было небольшое тактическое решение – мгновенная телепортация в комнату мужчины, стоит ей только на секундочку получить возможность увидеть его номер. Именно поэтому, нагоняя покупателя, Хоггарт не успокоилась, пока не стала идти вровень в ним. Она едва не хихикала от того маленького факта, что буквально вплотную движется рядом с тем, от кого следует держаться максимально далеко.
Но столько всего могло испортить ей жизнь сейчас! Стены, не поддающиеся проникновению, ограничение на телепортации внутри таверны, масса всяческих иных ловушек… В этом плане Дориана, несомненно, была сторонницей более подготовленного преступления, когда территория со всех сторон изучена, и уже абсолютно ничего не может пойти не так. Она и сейчас все еще в состоянии отпустить мужчину с маской в вольное путешествие, чтобы потом пробраться в его дом, но первый порыв взять ее прямо сейчас оказался непреодолим. Поэтому изучать местность приходилось на ходу.

  -И тебе добрый вечер.- произнес брюнет, показывая ладонью на стол- Присаживайся. Коли ты от Адрианы у нас с тобой будет долгое знакомство. И учение не менее долгое. Хотя, я попытаюсь в силу последних событий обучить тебя поскорее...
  Зекрут поднял деревянную кружку с пивом, и выпил треть одним лотком. Темный пенистый напиток капал с его бороды на стол, затем новоявленный учитель вытер его рукавом. Затем пришло время тарелки с мясом и гречневой кашей. Учитель в один присест съел целого кабана, заедая кашей, каждый раз набирая с горой ложку,похожую на половник. Видимо у этого человека был зверский аппетит.- Не ел три дня- будто прочитав его мысли произнес зекрут- на задании был особо важном от гильдии. Ты, это, если хочешь чего- закажи, я оплачу. Ты ведь в ученики ко мне пришел... Я особо учить не умею, но единственного ученика, который у меня был до тебя за две недели обучил тому, чему в обычной гильдии учат годами! Ох и зачем я это сделал.- маг хлопнул себя по лбу- Сразу понеслись предложения от разных богатеньких графов, да народных героев: мол хочешь, не хочешь, а просто обязан обучить моего сына, там или племянника. Ему, видите ли, лень тратить время на обучение, годы своей молодости, а я всего за полмесяца могу дать те же знания. Я, конечно, сперва вежливо отказывался, а затем вообще послал их всех куда подальше, и гильдия синициировала мою смерть. А я в тайные агенты ушел, так вот... Кстати, не поверишь: после этого ничего не прекратилось- многие даже просили труп мой выкопать, что бы дух вызвать, который технику быстрого обучения знает, что за люди а?!
  Маг отставил от себя тарелку, вытер губы, руки, и принял конверт с амулетом, затем положив в карман: Завтра поглядим что за старец такой нарисовался, я старых людей знать не знаю, друзей среди них нет...
После осушение первой кружки пенного Зекрут заказал вторую, и произнес: Ну а ты, Биргир- расскажи что-нибудь о себе, откуда  ты, зачем такая важность и спешка Адриане?

Отредактировано Хранитель заката (2014-10-07 17:38:14)

-Договорились!- сказал Зекрут Биргиру, хотя викинг скорее всего не понял, о чем вообще доровор то был. Да, в принципе и никто не понял- Зекрут был, как оно называется "на своей волне", да и Биргир мог заметить, что при всей, описанной Адрианой гениальности шестидисциплинный маг был немного не в себе, хотя он был скорее веселый и своенравный  мужчина, чем буйный псих. -Дам тебе ключ от твоей комнаты в таверне, да-да, я уже давно ждал твоего прихода, и подговооился. Мне еще кое-куда надо, а ты поспишь- устал с дороги, во всяком случае так мне показалось, ты какой-то неразговорчивый, а может всегда такой.- маг протянул воину ключ, и, весело ухмыляясь, встал из-за стола- Перебрал немного с алкоголем, а впрочем бывает. Но ты знай: завтра я буду серьезным, и ты забудешь весь этот дебош. который я буду... если я буду творить.
Зекрут подозвал трактирщика, заплатил тому золотом, и, перед уходом сказал Биргиру "Кстати разговорами доканывать тебя не буду, если их не любишь. Вторая дверь справа- твоя. Ах да и еще- можешь называть меня учителем, мастером, а можешь не называть. Курс твоего обучения будет недолог, завтра начнем, за вечер и утро хорошо выспись, заодно повтори все что знаешь о магии нашего мира."- затем, вмиг став серьезным, Зекрут покинул таверну, и скрылся за окном.

Выйдя из таверны, Биргир не обнаружил Зекрута. Того уже давно и след простыл, видать отправился в Город Без Названия, или просто гуляет неподалеку. В двадцати метрах от таверны варвар обнаружил выпаленный круг- сомнений не было- след телепортации Зекрута. Хоть учитель сперва показался пьяницей, смешным даже немного глуповатым парнем и дебоширом- круг ясно давал о себе знать- викинга будет учить могущественный маг- а потому мудрый, и весь этот игривый характер и шуточки- возможно проверка, а то и у мага просто хорошее настроение.
  Биргир побродил по окресностям таверны и не нашел ничего интересного, кроме странной тропки, уходящей вглубь, в лес. Саме интересное было, что ни в памяти Адрианы, ни в личной, когда Биргир шел сюда от не помнил эту тропку. А вытоптать такую хорошую, заросшую во многих местах плющом и с отпечатками лап зверей тропку за полчаса было просто невозможно- проще было гору сдвинуть, лишь подув на нее разок.

=======> Великий лес

Когда викинг вернулся- было уже утро. Он зашел в таверну, огромный воин с волчьей кровью на накидке, и мече (Офф: кстати по моему ты оставил в лесу топор), весь израненый и кровоточащий, имевший уставший вид.
Все посетители как занимались своими делами (а их было мало занято было всего три столика)- так и продолжал заниматься, стараясь не обращать внимание на раннего гостя.
"Кто знает- вероятно думал кажды из них- чья кровь у него на мече, и кто будет следующим если ему что-то не понравится, это же не город стража то далеко, никто не спасет от такого вепря, если он будет зол..."
Биргир сел на какой-то стул у стены, и просидел секунд двадцать, пока в таверну сразу за ним зашел Зекрут. Брюнет зашел в зал, и сразу же обратил внимание на Биргира. Учитель викинга тоже был слегка потрепаный, обмазаный кровью, а у него на плече висела шкура огромного рыжего волка. Мастер сперва не очень удивился, но когда заметил царапины на плече Бьорна- даже усмехнулся.
-Идем, тебе нужна помощь, я остановлю кровь.- произнес пришедший наставник, и отправился вверх по ступеням волоча за собой шкуру, махнув рукой, мол: следуй за мной.

Отредактировано Хранитель заката (2014-10-22 12:59:11)

Ериним

Приблизившись к зданию Ериним понял что это таверна. Через окна было видно, что внутри посетителей не очень много. Между не многими занятыми столиками сновала молодая эльфийка, видимо официантка. А во дворе двое эльфов ухаживали за парой лошадей.