Не смотря на полное понимание ситуации, в которой он оказался, Имперский комиссар всё равно бросился в безрассудную, имеющую мизерные шансы на успех атаку... не иначе, в пылу праведного гнева благоразумие покинуло Марка. Но, видимо, она же придала его ударам неожиданную мощь - иначе никак не объяснить то, что Флавий одним из своих ударов умудрился подрезать аж обоих противников, но остальные же удары прошли мимо цели, и, к тому же, полностью открыли комиссара для любой атаки. Конечно же, "гопники", раненные, но не сломленные, воспользовались этим - мощный удар локтём в челюсть как плата за ранения, нанесённые саблей. Но, нанесён был лишь один удар - противники теперь проявляли осторожность.

Отредактировано Lifegem (2014-08-27 23:52:52)

И вновь комиссар бросился в бой, исполненный желания уничтожить нападавших, даже не имя возможности знать, где они находятся - расчёт целиком шёл, видимо, на ярость и благоволение судьбы. К несчастью, все атаки Флавия прошли впустую, порубав лишь воздух, а удар ногой так и вовсе окончился на удивление фатальными последствиями - комиссар, бывалый вояка, не раз вступавший в рукопашную с многими страшилищами, и всегда выходивший победителем поскользнулся и распластался на земле, повредив, кажется, ахилловое сухожилие. Противники же, конечно, воспользовались возможностью, и отвесили Аквилле несколько смачных пинков по рёбрам, печени, и многому другому. И это действительно моглы бы плохо кончится для Марка, если бы судьба не решила отчистить стол: К комиссару быстро возвращалось зрение, а немощь оставляла тело. Настало время кровавой имперской мести...

Всё же ярость, видимо, несколько ослепила комиссара, как бы иронично это не звучало: первый удар его сабли, что должна была покарать еретиков во славу Империи прошёл мимо цели, лишь оцарапав несчастного. Но вот второй удар был столь успешен, словно вся имперская праведная ярость и мощь направили руку Флавия - удар задел сразу двоих, подрубив в дополнение бедро у второго. Про то, сколь страшная рана была нанесена изначальной цели, говорить не стоит... Впрочем, он был всё ещё жив, пусть и почти мгновенно отрубился из-за болевого (или геморрагического) шока. Другой же, которому "повезло" больше, зажимал рану на бедре, непрестанно что-то шепча себе под нос. Кажется, в актив комиссара добавилась ещё одна победа?...

Те немногие, что в этот час удостоились "счастья" наблюдать за расправой комиссара над горе-"гопниками", с тихим ужасом наблюдали из окон, или же просто застыв в движении. Никто не мог ожидать такого кровопролития в стенах академии, ровно как и того, что это свершит кто-то из учеников. Пусть даже и "новеньких". Ожидать помощи от них было, по большому счёту, бессмысленно - да и вообще, Марку стоило бы уйти подальше от места драки... так будет больше шансов понять, где же всё-таки можно достать чёртову форму. Взгляд комиссара упал на невысокого, но крепкого, коренастого мужичка, что держал в руках нечто, напоминающее какое-то подобие формы, явно не военного образца. Размерчик явно будет маловат для Марка, но, быть может, удастся выяснить у невысоклика, где он взял это шмотьё?... Впрочем, Марк мог и немного углубиться в исследование здания академии, дабы в будущем более не теряться.

Удивление Марка можно понять - забрести в тёмное, почему-то пахнувшее сыростью помещение при том, что отправной точкой являлась залитая солнцем площадка - это сильно. Судя по всему, комиссар умудрился забрести в чулан под лестницей, потому как компанию в комнатушке ему составляли мётлы, швабры, щётки, тряпки, и прочая хозяйственная утварь, абсолютно не интересовавшая Флавия. Однако, впрочем, всё это отнюдь не могло считаться провалом - ведь лестница, в чулане под коей находился имперец, вела именно в жилые корпуса, которые тут именовались общежитием. Об этом можно было догадаться хотя бы потому, что, выгляни Марк в коридор, он бы увидел с десяток дверей. И это лишь небольшая часть первого крыла! Оставалось лишь найти местного интенданта, получить форму, приписное и направление. Что сложного может быть во всём этом?...

... Если открывать все двери по порядку, можно нарваться на неприятности. Это прочувствовал на себе, когда открыл одну из дверей... и та дала ему по лбу с такой силой, что имперец даже пошатнулся. Дождавшись, пока зрение вновь сфокусируется, Марк собирался было вынести её ногой, вместе с петлями и прочим, но взгляд его зацепился за табличку, висевшую справа от злобной двери . Классическая такая табличка "Вход только для персонала". Флавий лишь скрипнул зубами от злости, но не успел уйти - его тихонько окликнули из-за спины.
- Что Вы тут делаете? Зачем вы пытаетесь ворваться в помещения, специально огороженные от простаков? Вы что же, читать не умеете?

- А... вот оно что. Чего ж ты, столб такой, не мог у кого спросить, где и что искать? Вот же поколение пошло... а ведь с виду взрослый человек! - Ворчание неизвестного не могло не раздражать. И себя он представлял следующее: коренастый, среднего роста человек с клочковатой бородой и начисто выбритой головой. На вид ему было около сорока, хотя наверняка сказать было нельзя. В руках он держал какие-то объёмистые свёртки, больше всего похожие на свёрнутые гобелены. Голос у него был низкий, сиплый, и почему-то звучал так, словно говорил он эхом.
- Короче, чеши вдоль по проходу, сверни после первой галереи. Там будет тёмная такая дверь. Подписана будет как "складское помещение"... вот там и возьмёшь форму. У меня нет времени на все эти формальности. Но если попробуешь что-то стянуть - как минимум останешься с голой жопой на морозе. Понял? Теперь Вали!

Вспоминать Флавий мог сколько угодно, но, в итоге, так и не вспомнить. А причина проста - комиссар не знал расписания. Более того, сегодня у него был полностью свободный день, ориентированный, в основном, на "ознакомление". Первые занятия, лекции, и прочие радости учёбы должны были начаться лишь завтра.
Марк был волен идти куда угодно, или же, забив на всё, найти свою комнату в общежитии и попытаться проспать вплоть до завтрашнего утра.

Не успел комиссар закончить свою пламенную молитву, как откуда-то сбоку, из-за стены, раздался громкий стук. Стены тут были явно тонковаты, и любой шорох будет слышен всем соседям по этажу, и, соответственно, наоборот. Оставалось лишь радоваться, что комната Флавий была одиночной...
Надо сказать, что не в характере Марка было прерывать такое важное дело из-за каких-то пустяков вроде недовольства соседей. Он привык к беспрекословному подчинению своих бойцов, и такие вольности его несколько раздражали. Но комиссар слишком устал, дабы возмущаться...

... Пробуждение имперского комиссара было резким, и не сказать чтобы уж очень приятным: сон был уж слишком беспокойный. Настолько, что Марк свалился с кровати, что, собственно, и послужило причиной столь резкого пробуждения.
В комнате царила кромешная тьма, не позволявшая различить ничего. Очевидно, что за окном была глубокая ночь, притом на удивление безлунная и беззвёздная, тёмная, словно душа кого-то коварного злодея. Отличная ночь, чтобы прогуляться по тёмным коридорам, согрешить, или же... просто поспать, насладившись уютными объятьями тьмы.