---Рынок
...Чтобы ровно из такого же темного облака подняться на ноги у крыльца здания. Девушка не удержалась, и, запрокинув голову, потратила десять секунд на простое созерцание убранства здешнего театра. Очаровательно.. как же она раньше его не видела?
И сразу в голове вспыхнули старые надежды на то, как, окончив театральную академию, она начнет карьеру в театре. Да, сперва придется выступать среди массовки, и не иметь вообще никакого текста... Потом эпизодическая роль с единственной за весь спектакль фразой в духе "Овсянка, сэр" покажется потрясающим везением. А уж как девушка удивится, когда именно эту фразу она произнесет на сцене так искренне, так правдоподобно, что на неё обратят наконец внимание. Дадут другую эпизодическую роль, третью, затем роль второго плана. А потом все закружится, как в вихре - главная роль, поклонники, признание, гастроли, мировая слава!..
Не вышло. Хоггарт попала в дурную компанию, и ей там понравилось. Потом залетела по неудачному стечению обстоятельств в другой мир, и не прошло и нескольких месяцев, как он развалился, а блондинка с уцелевшим осколком оказалась в Мире Магии, где снова попала в дурную компанию.. И ей снова понравилось.
Дориана тряхнула головой, откидывая лишние мысли, и заодно челку, в сторону, и тронулась с места. Не без предвкушения потянула за массивную деревянную дверь с позолоченной ручкой, и оказалась в холле.
Дальше движение уже не продвинулось. Не в том дело, что магичка просто зависла в немом удовольствии и восторге, рассматривая убранство, а в том, что дальше идти было некуда. А Хайнцу должно хватить и того.

Народ спешил на представление, когда Дориана уже была на месте. Девушка долго высматривала среди лиц людей и нелюдей знакомую физиономию Кройца, пока не поняла наконец, что он наверняка сегодня выступает.. И блондинка с радостью бы поглазела на него со зрительского места, имей при себе билет.
Купить его прямо сейчас было наверняка уже невозможно. Как правило, ко дню спектакля все билеты давно уже раскуплены, нет смысла и соваться в кассу. За неимением лучшего варианта Хоггарт прилипла взглядом к афишам.
...И девушку захлестнули воспоминания о том, как когда-то она выступала на сцене. В роли одной из безликих актрис массовки, конечно, иногда всего лишь с парой фраз, иногда на замене заболевших актрис второго плана, но и это блондинка считала достижением. Первый шаг на пути к вершинам карьеры она когда-то в прошлом уже сделала. Никто не виноват, что природное умение влипать в неприятности перечеркнуло все, чего Дориана добилась.
Сердце дрогнуло абсолютно так же, как когда-то трепетало после третьего звонка. Актерам присуще волнение перед выходом на сцену, и блондинка не была исключением. Этот знакомый мандраж вызвал легкую загадочную улыбку. Девушка прислушивалась к собственным эмоциям, вспоминала, ностальгировала, чуть было не выбросив из головы то, что пора как-то выкручиваться и проникать в зал, чтобы поглазеть на Хайне... но за руку её кто-то тронул, что и заставило, вздрогнув, очнуться.
Блондинка слегка испугалась. Самую малость, что послужило причиной неосознанного легкого импульса электричества в миг касания. Как иногда люди бьются током, только здесь природа была магическая.
- ..Ну да, я, - подтвердила Дориана, уже начиная понимать, что девчушка-то наверняка посланница Кройца, призванная как добрая фея к самому началу бала, вручить ей ключ к еще пару минут назад запертым створкам входа к зрительским местам.
Девушку мало взволновало то, что её держали за руку - она к прикосновениям была привычна, словно вообще не имела никакого личного пространства, но мелкая все равно опомнилась. Может быть, этому и статическое электричество послужило причиной.
Вскрывая переданное ей письмо, Хоггарт еще раз, более внимательно, осмотрела посланницу. Не настолько милая, как Мая, но тоже весьма симпатичная. Любой, кто до одури любит детей, умилился бы просто до слез. Дориану же пробрало мало - она лишь по привычке составила примерный психологический портрет девчушки по её внешности, и уткнулась носом в лист.
Читать долго не пришлось. Короткое, лаконичное, и до омерзения пафосное предложение. Чего Кройц добивается всей этой показухой? Выглядело все, как в дешевом мюзикле. Актерам, включая саму Хоггарт, свойственно позерство, и все же не воспринимала блондинка игры Хайне с благоговением и любопытством. Интерес тянул к нему, а не к тому, что он поставил на этом пути к нему.
Да, парень глубоко оскорбил ту девушку, с которой разговаривал.. но ведь и дал возможность немного другой девушке заскочить к нему в театр на постановку. Дориана ценила то, что Хайнц не устраивает ей испытаний в духе "достань билет после третьего звонка", а вручает его при помощи посредницы прямо в руки. Значит, все-таки ждет чего-то.. Это уже не поиграл и бросил... здесь есть какое-то продолжение, к которому магичка стремилась.
Дориана подняла взгляд с бумаги, сунула конверт и письмо в карман, собралась было подать девчушке руку, чтобы та проводила её до четвертого актового.. но девчушка застыла так, что любой актер, играющий на улицах статуи, подивился бы.
Глаза полезли на лоб. Это, ёж твою медь, что такое?! Новая шуточка Хайне?
Дориана отмирала секунд десять, пока пораженно рассматривала величие застывшего мгновения. Время будто остановилось.. Почему она тогда в состоянии шевелиться? Уж не осколок ли этому причиной? Что-то про то, что она-де Избранная, могло иметь связь с этой остановкой времени.
Уж лучше бы она замерла вместе со всеми. Когда что-то делают все вместе, Дориана предпочитала делать то же самое, а не белой вороной делать что-то другое. К этому нельзя было относить нарушение законов и моральных правил, потому что это тоже многие совершали.. Но когда замирает весь холл, становится не по себе.
Дориана прикоснулась к шелковой щечке девушки, долго искала на её шее пульс. Сперва думала, что просто не способна найти артерию, а потом таки поверила в то, что она застыла по-настоящему. Без шуток, это точно остановка времени... наверное, теперь можно пройти до четвертого актового зала без неё. В конце концов, уж в театрах Дориана ориентировалась превосходно, если он, конечно, не какой-нибудь чудной.
Сердце похолодело, как только Хоггарт случайно бросила взгляд на зрачки девчушки, планируя напоследок проверить, как они реагируют на свет. Расширенные.. Как от страха, любви.. или ненависти.
И теперь уже сердечко пропустило несколько ударов, потому что проводница слишком резко, слишком неожиданно отмерла. Да еще и полезла её душить. Дориана коротко визгнула, дернулась назад, но не успела.. С нечеловеческой силой мелкая, когда-то показавшаяся магичке божьим агнцем, схватила её за шею. Это.. конец?
Перед глазами уже начала мелькать прожитая жизнь. Хм, или это всего лишь мушки из-за резко прекратившегося поступления в мозг кислорода? Дориана тщетно сопротивлялась, абсолютно безрезультатно пыталась оторвать от своей шеи руки. На смену смертельной бледности на лицо накатила волна красноты - из-за макияжа это было не так заметно, но вот уши пылали уже вполне себе ярко.
Жадно глотая воздух, магичка по воле девчушки кулем покатилась вниз по лестнице. Нет сил группироваться, нет должной концентрации на магию.. лишь бы глотнуть еще воздуха. Хоггарт пренеприятно врезалась в чьи-то ноги, отчего и остановилась еще на половине пути вниз, и так и не пересчитала все ступени. Минуты полторы еще натужно кашляла и сипела на четвереньках, пока все внутри сжималось в тугой комочек из-за разъяренного крика.. кого? Наги? Пусть так.
Вот как оно бывает, да? - девушка, цепляясь за застывшую одежду посетителя театра, пыталась подняться на слабые и дрожащие ноги. Места ударов о лестницу уже наливались кровью - будут синяки, целые огромные синячищи! Напуганный взгляд казался пустым из-за того, что малейшая мимика с лица блондинки просто сошла. - Умереть либо от Этана, либо от Вайлет, либо от наги, либо от клятвы... Почему умирать так больно?..
- Попробуй!! - бежать, бежать, бежать.. Задержи её, сделай отсюда ноги! - Я не могу убить Этана, он слишком силен! Он слишком важен.. Он.. он умрет, потом умрет еще больше. Да Виверна просто с катушек слетит без него, как ты не понимаешь?!!
В пекле я видела твою усыпальницу!.. - страх обуял так сильно, что развязал язык. Истерические нотки в крике уже проскальзывали.. И как вообще люди умудряются в стрессовых ситуациях сохранять невозмутимость?
Смерть Этана принесет умалишенную Вайлет, способную убить каждого, кто ей не понравится. Смерть наги ничего не исправит, потому что в таком случае её убьет проклятье.. Почему же она раньше не позаботилась о том, чтобы найти способ снять клятву?
Время, нужно выгадать время. Убежать к тому, что все знает о магии, кто может дать совет. Бежать в Сердце, там-то точно найдутся мастера-теоретики. Девушка даже помнила имя одного, только не была знакома лично.. Вайлет собрала под своим крылом способных магов, только вот с Хоггарт просчиталась.
У страха глаза велики. Так и Дориана, психанув окончательно, не стала перебирать в памяти все то, чему обучена, а вместо этого поступила так, как велело сердце - на мгновение соединив между собой руки, сформировала парализующую молнию.. Ту самую, которой владеть девушка умела меньше всего из-за длительного эффекта Синего вина.
Следующим движением стала попытка телепортироваться отсюда. Темный дым уже заклубился вокруг магички, пока она стремилась отвлечь нагу неконтролируемой атакой, в готовности немедля поглотить её, как только кончики пальцев руки коснутся ступени.

Слишком мало времени.. Дориана, перенервничав, не смогла сгустить энергию Космоса для телепортации в должном количестве - и, только-только заметив возвращающуюся атаку, предпочла юркнуть за спину человека, о чьи ноги и треснулась. Сжалась в комочек за ним, чтобы никакой паралич её не достал - и, прикрыв глаза, коротко всхлипнула.
Секунда, которую девушка провела за своим хлипким живым щитом, показалась вечностью. Больно, нечеловечески больно.. Воздух тончайшими иголочками царапал изнутри легкие при каждом вдохе. Магичка красочно расписывала себе треснувшие, а то и сломанные ребра, многочисленные синяки, долгую реабилитацию дома, в компании с вином и сигаретами.. да и вообще с глупым оптимизмом полагала, что сейчас все обойдется. Это лишь сон, какая-нибудь очередная иллюзия Кройца, заставившая мир вокруг застыть - так, что застыл сам воздух - и напустивший на неё её собственный страх. Страх смерти.
И вроде бы нужно сражаться, гордо и вызывающе взглянуть в глаза смерти в теле девочки.. Но Дориана не могла. Предательски дрожали пальцы, а реакция, вопреки всем словам о каком-то там неком адреналине, отчего все воспринимается заторможенным, стала слишком медленной, несвоевременной.
Секунда, столь длинная, закончилась стремительным падением - и новым приступом нехватки кислорода. Пожалуй, сейчас-то точно конец - девушка, с широко распахнувшимися от ужаса глазами, бессильно хваталась за горло и месила ногами по ковру, мягко покрывающему ступени лестницы, да и вообще понимала, что еще немного - и все закончится, боль отступит, а душа покинет избитое тело, и тогда после возобновления времени опаздывающие посетители театра обнаружат буквально под ногами неизвестно как оказавшийся здесь труп, но как бы не так.. Хоггарт точно сойдет с ума, если нага и дальше будет душить её, не доводя дело до конца!
Очередная попытка вдохнуть неожиданно увенчалась успехом - и блондинка задохнулась уже от того, что легкие болезненно расправились. Тело уже не слушалось, лишь где-то в сознании пульсировало стремление бежать.. Повторяло приказ сделать отсюда ноги с каждым ударом сердца, набатом бьющим по голове.
Нага начала разглагольствовать, а в блондинке резко проклюнулось желание ответить. Она бы даже при смерти - как, собственно, и сейчас - не могла удержать язык за зубами. Полуживая, скорчившаяся от боли, раздирающей легкие, почти потерявшая веру в счастливый исход - и все такая же болтливая.
- Слабо, да?.. Убить, - воздуха в легких хватало лишь на фразу из парочки коротких слов. Длинные фразы сейчас могли крутиться только в голове.
Может быть, голос сейчас у Дорианы стал такой, а может и не показалось.. Но даже в этих коротких словах буквально на выдохе сквозил яд, презрение, ненависть просто потому, что её чуть не убили, а обрекли на долгую боль. Но и страх, что слишком длинный язык сейчас повлечет за собой окончательную гибель.
Иногда девушка себя за это ненавидела. Слова льются сами, рассудок в разговоре вообще участвует крайне редко - и нередко правда-матушка выходила боком для неё самой. Но ничего не поделать.
- Способна вселиться... в тело девочки.. но слишком слаба.. чтобы убить Этана, - издевка. Словно Дориана веселилась над тем, что нага по своей дурости поручила убить сильного мага непрофессионалке. О-о-о нет.. Она оставит нагу с носом, выйдет сухой из воды сама, и не станет обрекать себя на гибель от рук сошедшей с ума Вайлет, когда Этана, способного остужать её пыл, не станет. Горя здесь хлебнет только нага.. А уж она-то, Дориана, изловчится сделать так, чтобы страдания земноводной стали вечными.
- Кретинка.. Среди растерзанных Виверной первой буду я, - "я"... Какая короткая и всеобъемлющая буква, а произнесена была с настолько ярким эгоизмом, что никакой хрипящий голос не мог заглушить вложенные в неё эмоции. Не оставалось сомнений в том, что цель девушки лишь случайно наложилась на благородные мысли о спасении человечества.. Блондинка теперь могла оперировать как эгоистичными мыслями о собственной сохранности, так и светлыми идеями спасения всего мира - в зависимости от собеседника.
Нага застыла, застыла и Дориана - решила, раз уж не в силах подняться на ноги прямо сейчас, немного полежать и оклематься. Целительные импульсы электричества сейчас бы помогли справиться с синяками и ссадинами.. Но почему-то вылечиться не получилось. Почему, что случилось? От стресса потеряла дар чувствовать и управлять маной?
Арчи.. Это его голос - весь такой несчастный, что хочется дать пончик, лишь бы заткнулся и не ныл. Слабый на первый взгляд человек. Такой ранимый и мягкий, что тошно.
- Черт возьми, а сам-то как думаешь? - тишина - такая, что, казалось, застыли все звуки - нарушалась лишь голосами их двоих. Оба хриплые, но у одного просто потому, что он как-никак мужчина, а у другой теперь уже не только из-за прокуренных связок, но и из-за недавней встречи с нагой, да, если честно, и из-за раздражения от неожиданной неудачи с использованием магии. Дориана слабо шевельнулась, но поднялась на ноги лишь при помощи Арчибальда. Тот, кстати, и с лечением ей помог.. Хоть немного, но помог.
Странно, что полицейский называл её так, будто видел первый раз в жизни. Может, во всем виновата иллюзия Кройца, в котором Арчи являл собой лишь актера второго плана, тогда как на самом деле он готовился к посещению театра? Так или иначе, имеет смысл сыграть перед ним нормального человека, а не преступницу.
Итак.. Она - Дориана Хоггарт - направлялась в театр на спектакль, как вдруг время остановилось, а она от неожиданности грохнулась с лестницы. Синяки на горле должны были рассосаться после помощи Арчи - и это было бы только на руку её легенде. Девушка еще не знала, что парень о чем-то догадывается.
- Лестница.. Что сейчас вообще происходит? Почему мы не замерли? - Хоггарт цеплялась за Арчибальда изо всех оставшихся сил, и вообще подумывала идти с ним таким образом по возможности долго. Все же немного легче опираться на пухлика, чем без всякой поддержки переставлять ноги.
- Меня Дориана зовут, - представилась магичка так, будто и правда в первый раз видела Арчи. Даже спросила его имя, поддерживая разговор.. И лишь после этого озвучила вопрос, который мог мучить их обоих:
- Что же дальше?...

Арчи сейчас казался абсолютно другим человеком – уже не тот рохля и мямля, каким предстал в иллюзии Кройца, а просто мягкий и даже приятный в общении. А сколько Дориана еще о нем надумала именно во время иллюзии? Пора рвать сложившийся шаблон и качественно изменить свое мнение об этом человеке. Хайнц наверняка соврал и с этим… Теперь и у блондинки есть шанс заново познакомиться с Арчи. Зачем? А потому что интересно. Дориана, конечно, и правда в очень многом смотрела не дальше своего носа, но простое человеческое общение в этот список не входило. Уж поболтать-то она всегда любила.
Забота Арчибальда нравилась. А сейчас была еще и необходима – девушка едва переставляла ноги без чужой помощи. А в обнимку с Арчи делала это намеренно, дабы тот, упасите боги, не подумал, что она сама справится. Дориана же понимала, что такой, как он, не слишком горит желанием долго находиться так близко с особой, знакомой ему всего пару минут.
Первый актовый… Ей нужно в четвертый, но не суть – может, удастся после возобновления времени дотащить свою тушку до нужных массивных дверей. Если время вообще пойдет… От одной этой мысли по спине прокатилась противная волна холода. Не хотелось бы, чтобы все ЭТО длилось вечно.
Девушку вообще много чего пугало… Теперь, например, к её страху смерти добавилось несколько слов – Дориана до жути боялась умереть именно так, как предсказала нага, от молнии. Синий огонь станет знаком, как бы говорящим, что самое время впасть в рефлексию и вспомнить все, что она пережила за жизнь. А потом – конец. Но все же самолюбие заставляло искать пути решения этой досадной проблемы. Уж ей-то умирать от молнии как-то глупо.
Полный людей и полный молчания зал тоже выглядел жутко. Дориана устроилась в свободном кресле, с облегчением расслабилась. Самое время устроить сеанс лечения, да только Период Безмолвия, кажется, тоже замер в остановке времени. Весьма жаль – а уж Хоггарт-то была готова пустить пару слезинок от жалости к самой себе, если бы была уверена, что её нытье возымеет над Арчи действие. А так даже силы тратить бесполезно.
- И правильно делаешь, ибо душила меня уж точно не лестница, - блондинка и виду не подала. Среди её качеств стояло умение и отстаивать ложь. Не дрогнула бровь, не мелькнула в глазах опаска и стыд попавшегося на воровстве ребенка. Все нормально, - говорил взгляд, - я знала, что ты это спросишь.
- У меня опасная работа, - вот тут девушка уже отвела взгляд. Но не так, как то делают лгуны, а так, как делают люди, которые не хотят рассказывать слишком много всяким левым людям. Пожалуй, её можно понять.
Осталось лишь убедиться, что Арчи не умеет отличать свежих синяков от довольно-таки старых. Он, между прочим, наверняка бросился её лечить раньше, чем в мельчайших деталях рассмотрел – и именно сейчас отметины не по годам сильных пальчиков девочки выглядят так, словно остались даже не сегодня.
Арчибальд оказался не полицейским – стоило догадаться, что Кройц и это мог тоже сочинить. Но все же, почему он за актера второго плана взял именно его? Как актер может быть связан с фермером?
- Ты случайно Хайнца Кройца не знаешь? – как бы между прочим спросила девушка. Со стороны можно было подумать, что это лишь праздное любопытство, мимолетная ассоциация или параллель, которую блондинка не от большого ума провела. Дориана даже не ждала ответа на этот вопрос – лишь взгляд на краткую долю секунды метнулся в сторону Цеккерони из-под ресниц. Кое-как, но она умела отличать полное непонимание того, о чем она говорит, от каких-нибудь более разумных мыслей. Реакция скажет больше, чем словесный ответ.
Цеккерони… Как кабачок цуккини и салями пепперони, только вместе. Где же она слышала эту… А!!  Точно! Был какой-то Цеккерони в Детях. Арчи с ним родственник, или однофамилец? Второй раз ездить по одному месту и интересоваться подробностями знакомств Арчибальда уже совесть не позволяла. Ну, как совесть… Просто сомнения по поводу того, что фермер даст ответ. Да её это и не интересует вовсе.
- Да как обычно…  - в последнее время любое глобальное происшествие имело все шансы идти именно от киборгов. А, может, и целая серия мелких… Но о таких обычно в газетах не пишут. – Только вот странно, что именно тебе удалось всего этого избежать. Может, какая-нибудь магическая безделушка спасла?
Ага, вот так-то конечно все карты ей и откроются. Просто странно было как-то – она, Дориана, не замерла только потому, что Избранная, а Арчи что? Либо супер-пупер мощный маг, что смешно, либо тоже Избранный… И это ей бы знать полезно.
Да только не было ответа на этот вопрос ровно так же, как и не получил Арчибальд ответ на свой вопрос о истинной причине синяков на шее – среди всей этой пугающей тишины, нарушаемой лишь звуками двух дыханий, зазвучали шаги третьего… Кого? Кройца? Наги? Того, кому выгодна остановка времени – киборга?
Дориана вжалась в кресло. Может, удастся закосить под замершую. Еще бы сердце не колотилось так громко, и Арчи не маячил. Магичке не внушал доверия третий не застывший.
Ровно как и Арчибальду, который, надо думать, тоже понял, что у них нет никаких шансов остаться незамеченными, если они так тут и останутся. Только вот Цеккерони быстро сообразил, что надо делать, а Хоггарт все еще сливалась с мебелью. Притом достаточно.. хм.. неплохо. Сциомантку трудно было заметить, если не искать её намеренно, не жаждать увидеть именно её, где бы она ни скрывалась… Такая уж особенность. Арчи, например, прекрасно видел девушку, потому что желал её видеть.
- Мне тоже, - шепнула в ответ блондинка. Разве что во взгляде отражалась не светлая идея по поводу того, как удрапать куда-нибудь подальше, а отчаяние. Некуда деться – она слишком избитая, чтобы успеть за пару минут дойти до сцены, и не настолько маленькая, чтобы спрятаться под стулом.
Арчи решил проблему гениально – просто отнес её до сцены на руках. Это выглядело бы забавно и нелепо, и блондинка непременно бы здорово похохотала над тем, как ей быстро удалось найти себе переносчика, да только момент был очень не подходящим… Лишь бы успеть до занавеса, лишь бы он не колыхнулся после того, как парочка спрячется за ним.
Это все. Теперь остается лишь прислушаться  к звукам, ибо выглядывать из-за занавеса слишком опасно. Либо на свой страх и риск тронуться в глубь кулис и затеряться средь декораций. Но тут уж девушка тормозила – очень бы ей не хотелось, чтобы половица случайно скрипнула под носком её сапожка, либо слишком громко цокнул каблук. Дориана даже задержала дыхание, чтобы не выдать себя слишком громкими выдохами. Сердце норовило выпрыгнуть из груди через горло – а само горло очень некстати зачесалось изнутри, сказывались последствия удушья, отчего хотелось кашлянуть.

Ах, теперь понятно… Дориана не стала лезть не в свои дела и дальше. Все, что ей хотелось узнать, стало известным – Кройц действительно знает Арчи, а в иллюзию его запихнул, вероятно, просто так. Нет никакого двойного дна, всего лишь совпадение. Дориана лишь запомнила, что когда-то они были друзьями. Да, пожалуй, и это скоро за ненадобностью сотрется из её памяти.
Сквозь боль першащего горла, сквозь бьющий набатом в голове пульс, сквозь безумный страх увидеть кого-то недружелюбного, Дориана понимала, что ей и деться-то некуда. Лиши её магии – она из себя вообще что-либо представлять перестанет, как боевая единица. Да и насчет дипломатии и изворотливости бабка надвое сказала – не факт, что речи блондинки могут в случае чего отвадить от неё смерть. А что же тогда оставалось?
Смириться. Ждать. Ловко манипулировать тем, что преподносит ей судьба, не оглядываясь на прошлое и не загадывая на будущее. Авось – какое замечательное слово! Перед лицом неизбежности помогает собраться с мыслями.
И блондинка собралась. Через силу выпрямилась, расправила плечи, вернув себе гордую осанку, поправила прическу – именно прическу, а не просто расчесанные с утра волосы, за этим Дориана всегда тщательно сдедила – пусть даже та после парочки падений за день потеряла былую красоту, огладила смятую одежду. В общем, даже подобралась как-то, готовая встречать неприятности хоть в каком-нибудь уж симпатичном виде, а не в образе оборванки.
Ой, да кого это убедит… Тот всеми признанный факт, что Хоггарт умудрялась выглядеть царицей даже в лохмотьях не отменял внимательных наблюдений того, кто сейчас за занавесом.
А вот его самого девушка не видела. Даже не могла почувствовать, насколько он далеко от сцены… Может, он уже за её спиной? Нет, рядом всего лишь Арчи.
Цокот языка. Голос. Совсем близко, и хозяин голоса уже в курсе, что единственные дееспособные, а не замершие люди сейчас именно за занавесом. Так что же ему надо?.. Магичка без особого желания заняла стул около маленького круглого столика. Он тут, чуть повернутый по отношению к зрителям, играл роль декорации первого действия. А мимолетный взгляд на остальные декорации, залитые чуть приглушенным светом, давал понятие и о месте действия. Особняк жителя со средним достатком, вечер, женская спальная комната. Не особенно роскошно, но с претензией на аристократию. Именно так, как выглядела сейчас и блондинка… Хоггарт же заняла достойную декораций позу – расслабленно откинулась на спинку стула, закинула ногу за ногу, уперлась локтем в подлокотник, а другой рукой полезла в карман. Там, чуть помятая, обреталась начатая пачка сигарет.
Шевельнулся занавес, взметнулся клинок, оранжевый огонек лизнул кончик отравы. Стоп-стоп, откуда здесь вообще меч? Видать, часть снаряжения какого-нибудь мужского персонажа, потому что в женской спальне ему не место.
Стоит ли вспоминать всемирно известную театральную поговорку о том, что если на стене висит меч, то им обязательно кого-нибудь убьют? Хоггарт хотела обойтись малой кровью, поэтому подключила весь свой талант скрытия настоящих эмоций. И, как следствие – безмятежно выпустила дым из легких, с небрежным интересом рассматривая кота.
Кто у кого здесь в плену еще?.. Среди всей этой обстановки девушка выглядела настолько органично, будто здесь живет очень и очень давно, а семибэст просто нанес ей визит вежливости. Чего стоила улыбка магички, изменившая выражение её лица до безмятежно спокойного. Может быть и зря.
Блондинка поднялась со стула и двинулась к семибэсту. Ага, так она все-таки может нормально ходить? Неоднозначное для Арчибальда откровение, наверное, ибо совсем недавно Дориана и приземлилась на стул-то с трудом. А теперь, возможно, через пелену боли держит осанку и легкий будничный шаг. Безбоязненный, словно они и за занавесом-то оказались лишь потому, что ждали кого-то поопаснее котика.
Хоггарт молчала. То ли строила из себя особу, разговаривающую коротко и по существу, то ли просто не видела смысла что-то пока говорить, то ли все еще с опаской, несмотря на внешние эмоции, отнеслась к визиту семибэста…
Взгляд стал прищуренным и прямо-таки беззастенчиво изучающим мохнатого во всех подробностях. Дориана безмятежно дымила, словно бы и не знала вовсе, что находится в месте, где это запрещено.
- Мне стоит сейчас безмерно огорчиться? – грубоватый голос, но вполне такой неагрессивный тон. Можно было списать и на частое курение, и на природный тембр голоса, и на синяки на шее, расцветающие всеми оттенками фиолетового и желтого, по степени запущенности после лечения Арчи. Выглядела Дориана так, словно и пафосное обращение приняла за данность, и огорчению и намекам кота не шибко сопереживает. Где же все эмоции? Где страх налажать, где боязнь необычной ситуации, где недоверие к третьему незамершему? Лишь по-деловому внимательное отношение ко всему, что тот говорит.
Ах, это всего лишь по душу Кройца… Тень облегчения скользнула во взгляде и заставила блондинку улыбнуться, легко и непринужденно. Арчи-то может сколько угодно кипятиться, все основные моменты для себя блондинка уже выяснила: во-первых, она не умрет, во-вторых, еще и имеет шанс наживиться на остановке времени.
От неё требуется помощь, верно? Раз кот не может сделать то, что должен, сам, это автоматически ставило блондинку выше него. Не по статусу, может, но по самоощущению.
- Ах как все легко звучит! Сделайте это, и будет вам то. Предложение, от которого нельзя отказаться, с просто замечательными условиями! – блондинка издевательски хохотнула. А кот-то не дурак, все тщательно продумал!
- В чем же «но»? – смех резко прервался. Осталась кривая улыбочка и пристальный взгляд. Деловой. Серьезный. Взгляд человека, который сделает все, что надо, для достижения своей цели, даже для этого придется встать под начало другого человека и пойти по головам еще каких-то людей. Есть ли у Дорианы вообще хоть какая-нибудь ограничивающая черта?
- Друг детства и та, кем заинтересовался уже он сам – что у нас есть, чего нет у тебя? – кот-то все складно баял, да только дал слишком мало подробностей. «Вернуть заблудшего» - слишком неоднозначная цель, чтобы сразу же нестись куда надо и делать, что должен. Еще один Ишли блондинке сейчас не нужен.
У семибэста, должно быть, нет выхода. Либо он уговаривает именно их, либо остается без Кройца. Потому и все так продумано и складно. У кота одна попытка, и, раз уж Дориана формально согласилась на работу, пусть он будет добр уведомить её об абсолютно всех деталях её части договора о сотрудничестве.
- Что нужно сделать? – светловолосая небрежным ударом указательного пальца по сигарете стряхнула пепел на сцену и снова затянулась, пристально глядя на Арчибальда. Разумеется, он тоже наверняка любит свою маму достаточно сильно, чтобы пойти на такое. И ломаться перед семибэстом должен перестать именно он.
А ведь Хоггарт даже не спросила имени кота. Мохнатый и мохнатый, да и все тут. Блондинку такие детали вообще будто не интересовали. Интересовало, пожалуй, только одно: будет ли цель котейки хоть как-то согласована с её собственной? У неё есть свои мотивы пообщаться с актером.

Как же блондинку подбешивало то, что её никто не принимает всерьез… Это напоминало чем-то подростковую обиду в духе «меня никто не понимает». Нет, её понимали. Просто её понимали слишком хорошо, чтобы она могла как-то повлиять на этого самого понимающего.
Для Дорианы первая встреча – это повод показать себя с лучшей стороны, чтобы потом либо поддерживать это впечатление для собственной пользы, либо ударить в спину в тот момент, когда этого ждут меньше всего. Ныне же с поражающей периодичностью народ смотрел на неё так, будто давно знает, что у неё за душой. Никакого простора для актерской игры! Ей просто не верят. И, зная, какая она на самом деле, очень сильно её тем самым обижают.
Да, даже Дориана могла обидеться. И особенно сильно – на такое вот пренебрежение. Захотелось избавиться с помощью кота от проклятья и сразу же после этого разорвать всякие с ним связи. Пожалуй, только это сейчас и держало блондинку от попыток разобраться, на кого она будет работать. Хватит того, что Вайлет дала свое добро на это. Да и явный профит в виде снятого проклятья наги переманивал блондинку на сторону зла сильнее чего либо.
- А вы интересуете меня не иначе как тот, кто сдержит свое слово, - стратегия поведения снова менялась. Что ж… Этот зритель пришел в театр не ради зрелища, а по делу – значит, будет ему дело. Не хватало её еще ползать на карачках перед тем, кто не ценит все старания. 
Как продолжение собственных выводов о том, что кот знает её как облупленную, последний позволил девушке выслушать на себя целую характеристику. Дориана лишь фыркнула, выпустив изо рта дым. Ой, как метко. Прямо хоть в досье записывай.
- Очевидно, тебе просто нечего мне предложить именно в этом плане, - небольшая поддевка с целью показать, сколь мало блондинку расстроило, что её тут сочли ветреной. Почему-то в Детях для неё всегда находится интересная работенка, а у тех нет. Спрашивается, нужен ли такой работодатель самой девушке? Кем бы он ни был. Теперь это практически не интересовало.
«Предал родственника» - эти слова Арчибальда заставили блондинку непонимающе поморщиться и еще раз прокрутить в голове все сказанное. На лице отобразилось нечто вроде загрузки. Магичка закусила сустав указательного пальца – явный признак каких-то соображений.
Родственник по крови, поверхностно знаком… Речь не о Кройце. Тем лучше для Кройца и самой Дорианы, ведь на актеришку у магички свои планы.
Оставалось лишь точно узнать, кого кот «заказал». Больше загадывать блондинка не стала, и вообще предпочла ненадолго приумолкнуть, чтобы замять её непонимание. Глупит она не впервой, но ясно давать понять коту, что боги острым умом её обделили, все же не хотелось. От этого зависело и то, насколько низко она падет в его глазах. И так вроде некуда, но все еще достаточно, чтобы держать достоинство.
Крайне, крайне не хочется, чтобы её вообще перестали за что-либо считать.
Семибэст тем временем с такой легкостью рассказал об Арчи множество удивительных вещей, что стало странно, как такой болтун еще ни словом не обмолвился о своей организации. Очевидно, кот неплохо подготовился к встрече, раз составил психологический портрет собеседников, а также узнал все точки воздействия благодаря экскурсу в их прошлое. Манипулятор он, что ни говори, хороший. Добиваться своих целей словом – весьма, весьма похвально. Еще б он только делал это повежливее и без такого спесивого вида, будто считает себя умнее всех только потому, что подготовился к встрече заранее… А то магичку тянуло прищемить ему хвост дверью. Как бы грозно котейка не смотрел на Цеккерони или не фыркал на неё саму.
- Всего-то и надо, - презрительно скривилась блондинка, роняя окурок на сцену и вдавливая его носком сапожка, пока тот не погас, - что, помимо весьма конкретного вываливания на нас нашей подноготной, сообщать больше конкретики и по поводу нашего дела. Не считаешь ли справедливым не утаивать от исполнителей своего задания все, что поможет им максимально успешно его выполнить? – Ишли брала своим замечательным характером. Высокомерность же кота заставляла блондинку пылать чуть ли не праведным гневом.
И между тем она словно смотрела в зеркало на то, к чему стремилась. Независимая, гордая, умеющая сохранять лицо в любых ситуациях, а своего добиваться не упорным скаканием козочкой по всему миру, а словом… Словом добрым, ласковым, жестоким, провоцирующим, шантажирующим - без разницы. Так, чтобы выбора у подчиненных не было.
Лишь в одном пушистый с девушкой просчитался и тем самым уже не являл для неё идеал – он не сумел умело обвести вокруг пальца её саму. Подумаешь, заставил плясать под свою дудку обещанием пряника! Это сумеет любой, кто знает блондинку и понимает, что на данном этапе она представляет из себя всего лишь шестерку. И пусть шестерка страстно желала выйти в дамки подобно семибэсту, но пока что добиться этого не могла, это не значило, что можно считать её рабочей лошадкой.
Уж если Дориане уготовано будущее управлять людьми именно так, она никогда не будет наживать себе среди подопечных врагов. Это попросту чревато ножом в спину. Человек должен следовать за ней по своей воле, тщательно проанализировав, хочет ли этого. А хотеть он должен. Потому что интересно, потому что полезно и потому что ничего хорошего в случае ухода не ждет. Так правит сейчас Вайлет.
Кот, записанный после общения с ним в список тех, кому Дориана обязательно подгадит, как только представится восхитительный момент, тем временем проявлял признаки спешки. И у этого пушистого засранца даже есть девушка! Поразительно!
Магичка и это запомнила. Месть через причинение вреда самому дорогому, что есть – самая беспощадная. А в хорошем исполнении еще и изысканная. Стоит запомнить это как простой факт – так и так, коту, может быть, есть что терять.
А много ли могла потерять сама блондинка? Тут, как показывала практика, самим дорогим для неё являлась её собственная жизнь. Но это сейчас абсолютно не важно, в отличие от того, что, судя по тому, кот, а по совместительству виновник продолжительной остановки времени, спешит покинуть театр. Это значит лишь то, что скоро остановка времени спадет. А она в таком отвратительном виде!
Улыбка. Не из приветливых, но и не из многообещающих улыбок тех, кто с огромной радостью подложит свинью в самый непредсказуемый момент. Самая обычная, какие обычно возникают на лицах тех, кто и рад бы не работать, да не может.
- Ах, конечно… - магичка поклонилась, являя собой полное смирение. Если бы только не этот яд в голосе, обращающий в фарс весь жест! Но кот уже исчез, когда Дориана выпрямлялась. С явной паникой на лице.
Вашу ж налево! Мало ей было загорать под солнышком Города Без Названия в самой что ни есть жалкой позе, её еще и изрядно поваляли в холле! Блондинка без лишних объяснений лезла в рюкзачок за расческой, зеркальцем, а также небольшой косметичкой, достаточно бодро начиная движение к четвертому актовому без оглядки на Арчи. К моменту продолжения времени она просто обязана быть не только ухоженной, но и такой, будто вообще ничего не произошло. Прическа – волосок к волоску, лицо – с профессиональной точностью исполненный эффект натуральной красоты, на шее – ни пятнышка. Ради этого ей помощь Цеккерони уже не требовалась, потому как после того, как зал оживится, магичка сможет практически мгновенно серией исцелений исправить досаждающие отметины на коже.

Первое, что бросилось в глаза – оживление, царящее в актовом зале. Галдеж и гомон, непривычно бьющий по ушам после длительного безмолвия. Магичка застыла в ступоре буквально на парочку секунд, чтобы привыкнуть к новой атмосфере… И почти сразу же после этого бодро прищелкнула пальцами два раза. Скользнул меж пальцев электрический огонек, как на небе мелькает быстрая молния, парочку таких же электрических огоньков пробежали по лицу – и всякие признаки несвежего вида исчезли как с лица, так и с тела. Поселился на лице намек на улыбку, призванный обращаться в полноценную усмешку всякий раз, когда на неё могли бросить взгляд представители мужского пола… Ну так, на всякий случай. Никогда не знаешь, какую пользу может принести случайное знакомство в театре. К тому же, хмуролицых людей заведомо не любят. Уж в такие тонкости психологии общения блондинка была посвящена.
Билет любезно сообщал, что её место на балконе. Ну что ж… надо шуровать туда. Да побыстрее, потому что обычно сцена до начала представления пустует, а тут сейчас толкает речь какой-то мужчина. Девушка ускорилась в попытке не отставать за женщиной-проводником.
Ах, вот уж сама она бы никогда до балкона не дошла! Да с закрытыми глазами и спиной вперед! Дориана старалась не корчить презрительные гримаски, но в мыслях отчаянно материла все, что двигалось или не так на неё смотрело, пока глаза наигранно наливались приветливостью в ответ на внимание к её скромной персоне.
- Кончай спать, - а вот на Кройца приветливость как-то не распространилось. Уж слишком многим он сегодня подгадил Дориане, чтобы она сохранила к нему заинтересованность и предрасположение.
Тем не менее, блондинка пристально осмотрела Кройца. Ужели новая иллюзия? Впрочем, это уже не столь важно. Важны ответы и новая информация в как можно более доступном виде, а все остальное уже не имеет абсолютно никакого значения.
Блондинке давали работу и говорили, какова плата за неё – и Хоггарт принималась за задание. Притом значения не имеет, хочет она работать или нет, с кем ей придется работать, и какие с ними отношения... Есть деньги – есть рабочая сила. Только вот блондинка была глубоко оскорблена тем, что её сочли рабочей лошадкой. Зря, очень зря… Такие люди, как она, обиды помнят очень долго и очень хорошо.
Ровно как и обычно в таких ситуациях, когда хоть какое-то впечатление насчет Кройца уже сложилось, магичка перестала испытывать к нему таких уж сильных эмоций, как ранее. Осталось только узнать, какого хрена он её оскорбил и унизил, а далее все начнет упираться исключительно в деловые отношения. Блондинка всегда умело ставила долгую дистанцию между всеми, кто ей очень сильно не нравится. Не доверяла. Магичка вообще никому не доверяла, а когда сталкивалась с подобными Кройцевому поведением, лишь убеждалась в том, что нельзя переходить на доверительное общение.
Дориана опустилась на стул, вальяжно закинула ногу за ногу, когда отклонялась на спинку сидения, опустила одну руку на колени, другой уперлась в подлокотник, закрутила на палец локонок… Для полноты картины не хватало короны на голове. Впрочем, какая-то затаенная царственность все равно таилась в этой спокойной позе… Позе кого? По мнению одних, абсолютно понятного человека, которому обязательно стоит рассказать, какова она на самом деле, по мнению других – раба, годная лишь чтобы делать свою работу… Тогда как Хоггарт и без всяких иных знала себе цену, а гнула спину, потакая Вайлет, в амбициозной надежде когда-нибудь начать представлять из себя нечто большее. То, с чем нельзя не считаться, чем нельзя управлять, как какой-то марионеткой, заставляя делать заведомо не нужные ей вещи. Путь из грязи в князи долог и тернист, зато цель вполне ясна…
Магичка, прищурившись, скользила безразличным взглядом по головам зрителей партера. Внимательно, хоть со стороны и этого не было понятно, следила за разговором Хайнца и Арчи. Добрые друзья, что уж тут. Может быть Кройц Арчибальда и запомнил инфантильным обжорой, прежде чем они расстались? Тоже не ох как и важно.
Работа, долг службы… А ведь Дориана на первых порах неслась к актеру с чисто личным интересом, ведущим её узнать, что стоит за его отвратительным розыгрышем. Как только появился мотив с ним сотрудничать – отношения отошли на второй план. Либо же просто настроение у магички так круто повернулась... Она после всего пережитого в течение буквально часа имеет право немного позлиться на всех и вся.
- Роли выше второго плана мне не давали, - столь же кратко парировала блондинка, призрачно намекая на то, что беда лишь самого Кройца в том, что он увидел актерским дарованием актрису из числа не самых выдающихся. Без лишних масок заявила, без спесивой гордыни за то, что она, такая-сякая честная, сказала в лоб, что актера из себя представляет не гениального. Но с чувством внутреннего достоинства, словно очень давно знала, какую судьбу ей уготовила Вайлет, какой талант Виверна увидела в былой искательнице этой самой интересной жизни. Во что сделала долгосрочный вклад, не дающий проценты уже как три года.
- Но даже это не повод так со мной обходиться.
Дориана безэмоционально улыбнулась, мол, теперь ясно. А она-то думала, что все куда хуже… что разочарование Хайнца пускает корни глубоко в её грешную душу, вытаскивая на свет страшные тайны и глупые поступки всей жизни, чтобы сейчас, в театре, рыжеволосый мог вдоволь над ними поизмываться. А нарыто всего лишь отсутствие актерского таланта.
Еще раз, Дориана цену себе знала. Знала, что не гений актерского мастерства, но и не видела в этом помехи к успеху. Поверить в то, что она великолепно играет. Дать в это поверить остальным. Дело в шляпе.
Плески аплодисментов, открывающийся занавес. Взгляд, до этого даже почти не перемещавшийся в сторону Кройца, метнулся туда – интересно ведь, что же это все-таки за представление…
Интересный интерьер, дающий понятие о том, что спектакль наверняка нездешнего сочинения. Да, бетонные коробки в окне представшего перед глазами отеля подняли из памяти воспоминания о районе адамантов, но лишь очень смутные. Небоскребы из тех мест блондинка слету узнает, а эти выглядели достаточно необычными.
Опять путаница какая-то. У Кройца такой вид, словно он – и не Кройц вовсе, и к сцене вовсе не спешит. А между тем, в буклете ясно написано его имя. Магичка с нарастающим раздражением ощутила поднимающееся из глубин души любопытство. Ах, только его тут и не хватало. Нарушать рабочие отношения идиотскими расспросами? Ну уж нет, сперва нужно попробовать самостоятельно решить эту задачку. Пальчики прекратили терзать локон пшеничного цвета волос и подперли щеку магички. Ей, как начинающей анакломантке, будет очень полезно научиться чему-нибудь из представления.

- Отнюдь, - с едва приметным порывистым выдохом возразила Дориана на слова Кройца. Он сам видел, сколько масок девушка перемерила в глупейшей попытке вытянуть из него его истинное лицо. И смогла бы, не окажись Хайнц искушеннее в умении лгать, чем она.
Рыжий то ли ошибался, то ли специально высказывал оскорбления в адрес Хоггарт. Дориана скорее поверила во второе, отчего только этот выдох мог о чем-то намекнуть, ибо блондинка твердо решила не давать Кройцу шанса узнать, что он её крупно выбесил. Ой, да и мало ли как может дышать человек? Безмятежный общий вид магички, этакий великосветский и спокойный, свойственным богато разодетым дамам на важных приемах, подсказывал – Дориана играет в ту же самую игру, что и Кройц.
О, да-а – Хайнц блондинку разозлил. Внутренне перемалывая нахала в мясорубке, Дориана изо всех своих скромных, но мнению того же мага иллюзий, сил, держала себя в руках. Пусть и да, уже серьезно планировала, не занести ли его в тот же список личностей, которые по её вине погибнут так скоро, как она сможет им это устроить. Туда, где пока что пребывал кот-всезнайка и Этан. Последний, правда, ничего плохого лично магичке не сделал, поэтому имел шанс помилования.
- Может быть, ты и можешь выпускать на сцену своего двойника, или как ты вообще проделал эту хрень, но я в профессии актера вижу прежде всего полную отдачу театральному искусству. Бесконечные утомительные репетиции, тщательное отрабатывание роли, долгие попытки органично влезть в шкуру персонажа, нечеловеческий, каторжный труд – и лишь тогда я буду иметь право называться актрисой. А сейчас – увольте, я ставлю себе иные цели.
Дориана, услышав от себя такие слова несколько лет назад, впала бы в ступор. Как?! Предать мечты о сцене забвению, сменить сладкий флер амбиций на холодную прагматичность реалиста? К сожалению, это было так – давно, очень давно уже блондинка не видела себя свободной настолько, чтобы заниматься любимым делом без оглядки на остальное. И, можно сказать, вросла в эту клетку зависимости другим людям уже весьма крепко. Пусть и пыталась последовательно и целеустремленно просочиться через прутья. Начать уже наконец-то самой владеть своей судьбой.
Арчибальд заметил все то, до чего внутренне пылающая ненавистью Хоггарт еще не увидела – что и сам Кройц в какой-то мере зависим. От странной организации, тесно сотрудничающей, либо же соперничающей с Детьми. Блондинка по тугодумию своему не могла соотнести факты и разобраться в ситуации, да и не горела желанием копаться во всей этой, по её мнению, нудятине, кто там за кем стоит и кому что должен.
Рыжий повел себя весьма странно… Засмеялся. Нет, откровенно заржал, чем неосознанно вызвал на лице блондинки презрительную и брезгливую гримасу. Мол, ты кретин? Лишь глаза, подыгрывающие вернувшейся безэмоциональности мага иллюзий, оставались пустыми и нечитабельными. Словно тень на них напала…
Очередное оскорбление сорвалось с уст Хайне – и магичка широко и размашисто подписалась под его именем в списке личностей на казнь. Зная, насколько она целеустремленна в искренних порывах достигнуть поставленную цель, легко поверить в то, что рано или поздно, через месяц, год, десятилетие, скоропостижная кончина найдет актера. Да, просто потому, что он нелестно о ней отзывался. Девушка планировала каждого, кто с ней знаком, научить держать свое мнение о ней за зубами. Вдохновилась опытом Вайлет – атаманша, держа группировку в ежовых рукавицах, с легкостью расставалась с теми, кто ей не нравился.
Да уж, хороша Дориана, если находит себе таких кумиров… Но чем плохо отстаивать свою честь перед теми, кто упорно видит в той, кто пока только начала пробираться через тернии к звездам, кучку дурно пахнущего мусора? Уважения достоин любой. Даже наигранного.
- Пардон, но только мне известно, каков мой предел. Оставь попытки привить мне свои досужие домыслы и держи свое мнение при себе. Будет очень обидно, когда оно окажется ошибочным. Тебе, - голос магички, несмотря на обилие трудных формулировок, звучал естественно и невозмутимо. Дориана даже мельком улыбнулась, словно хотела бы увидеть, как сильно разочаруется в себе Кройц, когда поймет, что, закопав в себе актерский талант, магичка выкопала нечто куда более ценное. То, за что не придется отдавать свободу действий и все личное время. То, что нога в ногу идет вместе со свободой.
Хоггарт как-то не видела, чтобы Кройц шагал по жизни свободно. Быть может, он птица и вольная, но в сложившихся обстоятельствах выглядел как починенный кота. Конь в этой шахматной партии, далеко не король. По крайней мере, так субъективно полагала Дориана, не умеющая складывать трудные паззлы из сплошных недомолвок и тайн. Неясности её раздражали, и в какой-то момент она просто переставала тратить на них силы. Сразу, как понимала, что еще не время все понимать. Всегда все становится очевидным лишь под самый занавес.
Главный герой запел, и магичка заткнулась. Вперилась в лицо актера, на секундочку забыла о том, как теперь ненавидит Хайне, попробовала окунуться в спектакль, и даже смогла сделать это достаточно быстро. Проникнулась проблемами прежде всего Пинка, отчего собственные отошли на второй план. И не вернулись даже после того, как песня закончилась. Теперь магичка могла взглянуть на ситуацию по-новому, будто открывала новую страницу впечатлений, забыв содержание старой.
Первая пометка повторяла несколько старых – Кройц тот еще хам. Всего одно предложение среди остальных – а как уязвило! Такое ощущение, словно её в очередной раз втоптали в грязь. Но блондинка лишь хмыкнула, от нечего делать похрустывая тонкими пальчиками. Раз, другой, одиннадцатый, и только на одной руке… Иной психолог мог бы сказать, что этот жест – прямой сигнал к нервозности, но Дориана делала так всю жизнь. Нервничала всю жизнь? Кто знает.
Хайнц, кратко и непонятно изложив суть, собрался было откланяться. Но, передумав, остался. Дориана лишь только тогда открыла рот, будто изначально знала, что ей будет дан момент ввернуть реплику:
- Втереться в доверие, бросить привычную команду, чтобы ходить на задания только с ним… и тут резко – заставить Вайлет увидеть его никчемность. Я вижу тут крупный пробел. Кто и чем его заполнит? – Хоггарт зло прищурилась. Не понимая, заниматься какой-то дурью, когда ясна только её личная цель, и не ясны последствия для Детей Виверны и лично для неё со стороны златоглазки, когда непонятно даже, каким образом её дружба с Оскаром заставит Вайлет понять, что он ни на что не годится?! Что за чушь!
- Мне необходимо знать, каким образом Цеккерони, способный маг, вдруг резко скатится до полной бесполезности для Вайлет. И как он покинет организацию, если обычно путь покиданца лежит в Астрал, Мир Духов или Мир Теней, по настроению златоглазки. А также гарантирована ли мне безопасность от все той же Вайлет. Раскрытые двойные агенты, знаешь ли, долго не живут, а я не хочу лечь костьми за абсолютно неизвестную мне банду, преследующую абсолютно неизвестные мне цели, - магичка гордо мотнула головой – с условиями она вынуждена согласиться, но не обязана работать в условиях полной неизвестности. Частичной – еще куда ни шло. – Мне ну нужно знать все, мне нужно лишь то, что поможет мне выполнить свою задачу, а вам – получить Оскара. Смекаешь выгоду более конкретного рассказа?

Блондинка и сама не понимала, чего так злится на Кройца. Потому что своими трудными формулировками заставляет закипать мозг? Потому что читает мораль? Потому что сознательно действует на то, что её больше всего бесит? А почему бы и не все вместе?
После того, как целый набор причин был выявлен, Дориана решила с каждым бороться. Недаром какая-то левая группировка выбрала именно её, как актрису, способную сыграть нужную эмоцию как надо. Усмотрела какой-то талант, и решила им воспользоваться… Хотела бы Дориана посмотреть, как Вайлет прокомментирует то, что её, магичку, завербовали, а Оскар вообще в ближайшее время покинет Детей и переметнется к другим. Правда, так, чтобы её не заметили, иначе на одну блондинку в мире станет меньше.
Жизнь, как в последний день… Когда-то Дориана так и жила. Будучи проклятой совсем тогда недавно, еще некоторое время не опускала руки. Продолжала жить, как раньше, а раньше она и правда никогда не загадывала наперед. Умела ставить перед собой цели, умела их добиваться, но никогда что-либо не планировала загодя. Едва представляла зачастую, что её ждет завтра, что она для достижения желаемого предпримет. Но люди меняются, и Кройц уже не мог поставить Хоггарт в укор то, что она вогнана в рамки. Безусловно, она бесилась, что её вот так хамски ткнули мордой в кучку, как нагадившего котенка, но между тем давно уже давно с этой кучкой смирилась. Есть она, ну и что дальше? Есть ли смысл жить, пока еще жить так опасно? Существовать, пробиваться к цели, и ждать светлого дня, когда оковы спадут… Но вот настанет ли перерождение? Атрофированное сознание человека, бывшего долгий срок рабом, может и не вернуться к прежнему безрассудному поведению радующемуся каждой секунде существования человека. А Дориана наивно верила, что оклемается.
Блондинка кивнула, не отрывая взгляда от сцены. «Ясно», - этот краткий и оскорбительный ответ читался в равнодушно-согласном лице Дорианы. «Что ты предлагаешь?» - прозвучал вопрос в чуть дрогнувших бровях, когда она кинула взгляд на Кройца, чтобы убедиться, что он не собирается продолжать речь. Слишком тяжко такое слышать. «Кончай теоретизировать, придурок, и скажи, каким ты видишь моментальное избавление от моих проблем», - прочлось вдруг по презрительно искривившемуся уголку губ, когда блондинка отворачивалась обратно. «Залезь в мою шкуру, и я посмотрю, как ты потом запляшешь», - говорила вся фигурка блондинки, когда она, сохраняя ровную гордую осанку, чуть склонялась вперед, будучи вдруг внезапно заинтересованным происходящим на сцене.
Нет, она не видела Арчибальда, слишком сконцентрированная на том, чтобы сохранить лицо и одновременно хоть обтекаемо понять, о чем речь в спектакле. Общение удалось продолжить не сразу, но за паузу девушка успела немного успокоиться.
- Хотя бы тем, что оно основано на поверхностных суждениях. «Не знаешь броду – не суйся в воду» - пословицу знаешь? А если знаешь, сумеешь вспомнить и то, что все приходит для тех, кто умеет ждать, - магичка сохраняла ровный и отстраненный тон. Мол, зачем мне навязывать мнение, когда мое, полностью сформированное и продуманное, изменению не подлежит?
И Дориана бы могла, может быть, прислушаться к Кройцу, могла согласиться с его словами или просто найти там зерно истины, если бы тот всего лишь перестал говорить так неудобоваримо. Сойти с одной из пьес, где глубокая мораль зарыта в сотне одежек слов, полутонов и акцентов, в реальность – здорово, но только не для магички. Дайте ей прямой текст, аргументы, факты, а уж плести интриги она и сама умеет. Немудрено, что копаться в истинном значении слов мужчины, говорящем намеками, как женщина, Хоггарт даже не собиралась, а оттого достаточно легко избавила себя от его общества, когда отвлеклась на бумагу. Может, хоть там все сказано достаточно понятно и просто?
Как оказалось, нет. Только выкинув из головы Кройца и его речи, от которых разболелась голова, магичка переключилась на текст, как пришлось после первого прочтения сжимать между большим и указательным пальцем переносицу. Мигрень. Реально уже мозги перегрелись.
Да чтоб ты сдох… - по пальчикам пробежали яркие змейки электрического тока низкого напряжения, скрылись где-то в магичке, разгладили появившуюся было морщинку на лбу. Она успокоила себя образом того, как мощным пинком изгоняет Хайнца Дитриха Кройца в Мир Теней, где тени делят его на сотни Кройцев поменьше. И даже криво улыбнулась, когда с вернувшимся энтузиазмом повторила чтение.
Стало куда как понятнее. Даже через мишуру оборотов, секретов и иносказаний магичка уяснила для себя, в чем заключается её задание. И что лишнее любопытство пока будет не к месту.
Но ведь никто не говорил, что она так просто оставит без внимания безымянную организацию, которая завербовала её уже одним только обещанием избавить от неминуемой смерти. Просто сейчас это не самое главное. Цель перед упертой, как баран, блондинкой вырисовывалась сейчас вполне ясной. Ясно почти все, кроме загадочной рокировки. Упоминание музыкального жанра здесь было ни к селу ни к городу, а истинной трактовки Дориана не знала. Но, примерно догадываясь о значении по смыслу, не сочла это слово очень важным.
Успокоило и то, что ей обещают фиктивную смерть. Представив свою геройскую гибель, Хоггарт даже загорелась желанием побыстрее добиться своей цели, лишь бы как можно скорее разыграть эту сцену… Такую роль ей ни разу еще не давали.
- В помощь? – ехидно сощурила глаза девушка, повторяя за прочитанным. Ладно… имеет смысл при малейшей проблеме немедленно бежать к нему. Провалить задачу ох как не хочется, ибо от этого зависит её жизнь. Еще бы не было так гадко на душе после общения с ним…
- Да в принципе понятно, - так же немногословно ответила магичка на реплику Арчи. И, судя по тому, как вернулась к сцене, больше ничего говорить не собиралась. Лишь потускневший взгляд, потерявший даже крохи эмоций, мог намекнуть, что едва ли блондинка неотрывно следит за актерами, а не погружена в раздумья.

Перун еще немного побродил по театру, выслушав отчеты арукаев. Он приказал Эллару и Альбимару отправляться на помощь Янире. Больше он ничего предпринять не мог, поэтому ждал, когда его спутники найдут кого-нибудь в магической организации. Все-таки Избранная-маг более вероятна, чем Избранная-зрительница или Избранная-актриса. Хотя...
Громоскоп достаточно долго ходил по театру и размышлял об этой Избранной. Но тут на него накатилась какая-то волна апатии и лени. Зачем я это делаю? - всплыл у него в голове вопрос. Как будто кто-то переключил мозг Перуна из состояния "Решимость" в состояние "Лень". Арукаю уже не хотелось находить Осколки. Совсем. Но как это объяснить другим арукаям?
Перун сел на скамейку и схватился за голову. Его терзали сомнения по поводу того, правильно ли он поступает. Все доводы говорили: "Да, все правильно, нужно собрать Избранных". Но самому Перуну это уже не хотелось.
К громоскопу подсела Леад:
-Что-то случилось? - спросила она.
-Нет, нет. Если Янира, Эллар и Альбимар никого не найдут в башне, мы улетаем. Я не хочу ломиться в зал.

Но странная апатия не отпускала Перуна от слов Леад.
-Нет. Я не хочу ждать. Это слишком. Мне не нравится этот театр...
На громоскопе сказалось огромное количество впечатлений, пережитое за пару дней. Он не был готов ко всему этому, поэтому так расклеился. Ну или просто приболел чем-нибудь.
Но внезапное появление Чи смогло пробудить громоскопа.
-Чи! Короче слушай: скорее всего, где-то там, против киборгов борется один из Избранных! Это мужчина. Больше мне ничего не известно. В любом случае, попробуй найти его. Он или среди адамантов, либо среди каких-нибудь помогающих им. воинам. Попытайся найти его! - Перун аж вскочил и быстро проговорил все это в амулет, так, чтобы никто в театре не услышал - И еще. Если понадобится помощь - обращайся к нам. Мы придем, если надо будет.
Перун вновь стал самим собой. У него вновь перед глазами висела его цель - найти и собрать Избранных.
-Леад, надеюсь, что наши друзья поторопятся. Если Избранной в той башне не окажется, мне нужны будут все здесь. Разыграем свое представление - громоскоп улыбнулся, но за маской улыбку увидеть было нельзя. Только по глазам, в которых вновь играл огонь, можно было определить его настроение.

Led Apple

Что же это получается? Что она буквально в двух шагах от свободы? Пока Арчибальд убеждает Оскара в том, что в семье ему будет лучше, ей всего-то и надо, что проводить с ним все свободное время в организации, да плести время от времени тонкую паутину интриг. Какую цель они будут иметь, какими методами могут быть провернуты – объяснит потом Кройц. Пока же Хоггарт видела перед собой открывающиеся перспективы. Выполнив свою часть договора, она умрет для Детей, а потом умрет для наги… и проблем больше не будет. А потом она всего лишь будет стараться больше не попадать в зависимость, заниматься своими делами, с чем определится уже когда вся эта кошмарная история будет закончена… Счастливый конец, притом настолько удобный, что магичке даже не верилось, что в Мире Магии нашлись добрые ангелы, которые взяли на себя ответственность ей немного помочь. Обязательно что-нибудь пойдет не так. Но все же не факт, что она не справится с этими мелкими накладками. Она не просто все продумает, она еще и по возможности максимально заручится поддержкой Хайне, чтобы тот от отчаянья от работы с ней на стенку полез, но, в общем-то, не мог ничего сделать. Работая под прикрытием и на Виверну, и на таинственную организацию, маг иллюзий на своей шкурке почувствует, что значит иметь минимум свободы, делать то, что просит сделать Дориана, ведь именно от её действий зависит успех всего предприятия.
Да, магичка раздула слова в записке о том, что её задача «куда более опасная» и близка к самоубийству, до колоссальных размеров, в связи с чем раздулось и её чувство собственной важности. Цеккерони нужен организации, а, значит, и она им нужна, и именно они будут трястись за то, чтобы Хоггарт сделала все в лучшем виде. Можно будет попросить целый мешок денег и маленький кошелечек, если это будет требоваться очень сильно – и возразить тут они смогут мало. Кто здесь босс, а кто подчиненный, спрашивается?
В этих весьма оптимистичных мыслях блондинка обрела свое успокоение. Она никому не подчиняется, а действует лишь для достижения собственной цели. Ну а что путь косвенный – не проблема, она уже несколько лет искала нечто подобное, что со всех сторон окружит её уверенностью в том, что все в её руках и что до цели не так далеко, как кажется. Войти в услужение другим, чтобы выйти потом абсолютно свободной, непомерно просто. Воля уже близко, и этот запах свободы тянул блондинку к действиям, как воздух тянет огонек зажженной спички к выходу из пещеры.
Действовать! Немедленно, отдавая этой борьбе всю себя, выжимаясь до последней капли сил, с ехидным хохотом пронестись через все препятствия, а затем станцевать на своей фиктивной могиле чечетку, ознаменовав этим перерождение в каком-то новом, до сумасшествия любопытном качестве!
Хоггарт чуть с места не сорвалась, когда проникнулась этим огнем жизни до самой последней клеточки, когда в голове уже места мюзиклу не осталось. Весь первый акт невидящим взором следила за актером, лишь очень отдаленно осознавая суть, а во втором словно бы сама в себе загорелась – воспылал энтузиазмом взгляд, взбудораженно приоткрылись губы, впуская порывистый вдох, потому что теперь, чтобы удерживать себя на месте, требовались нечеловеческие усилия. Энергия искала выхода, а сейчас могла разве что бесноваться глубоко внутри, пока магичка ждала сигнала к старту, не отрывая немигающего взора от происходящего на сцене.
Но все же она сумела направить энергию на усидчивость и упорно досидеть до конца представления, и даже попробовала понять то, о чем в спектакле аллегорично говорилось – о человеке, который разочаровался в людях, отрезал себя от них стеной, но потерял этим свободу, сломался… а потом заново её обрел, погребя память о разочарованиях прошлого под обломками своего изолятора.
Блондинка покидала актовый зал под глубоким впечатлением. Поборовшая энергию, побудившая её тлеть, но не рваться бесконтрольно наружу, пыталась думать одновременно и о том, что только что увидела, и о том, что её ждет в будущем. Ниточки параллелей связывали её мысли, заставляли лицо обретать умудренное и просветленное лицо человека, узревшего в театре какую-то истину, которую теперь требовалось самостоятельно обмозговать и запомнить лишь сухой концентрат всех моралей и обретенных знаний.
- Арчи… - произнесла магичка буквально на пороге театра, когда их с Цеккерони пути расходились. – Мы будем поддерживать связь через Кройца, или мне придумать что-то другое?
В конце концов, помощь Майнда никто не отменял. Безликий без проблем создаст ментальный канал между ними, позволив двум не-псионикам общаться между собой без всяких проблем. Кстати, о Майнде… Блондинка совсем про него забыла. Знакомец, который, будучи обязанным ей своим здоровьем и благополучием, в записке даже не упоминался. То ли шпионы таинственной организации о нем ничего не вынюхали, то ли сразу же списали его со счетов. А ведь между тем он до сих пор её единственное доверенное лицо. Ближайший соратник, мозговой центр, если угодно, потому как сама Хоггарт логическим мышлением не отличалась. Дориана умрет – а что будет с Майндом? Погибнет, сбежит, чтобы потом её найти, останется в Детях?.. Магичка бы по нему немного скучала.