Долго убеждать гостей в преимуществе именно этого катка не пришлось. Криомантка то ли слишком живописно описала, что здесь есть такого, чего нет в Сезердене, то ли просто в кои-то веки придала физиономии вид достаточно восхищенный, чтобы можно было поверить её мнению, но в любом случае противящихся не нашлось. А Мелисса только и того и добивалась. Приободрилась, смиренно дождалась, когда все оденутся-обуются и будут готовы к телепортации. Ей-то только в ботинки и нужно было влезть, а пальто успешно, но немного странно заменялось кардиганом. Мелиссе по свежим воспоминаниям перемещаться было проще, так что сама в телепортации и поучаствовала.
На месте все могли уже заключить, что все рассказанное - правда. Про какие-то детали вроде света и музыки криомантка умолчала, о каких-то, вроде летающих площадок и полосы препятствий, рассказала подробнее. Что-то преувеличила, что-то, вроде количества катающихся, приуменьшила, но в целом все выглядело сообразно рассказу.
Мелиссе и самой было интересно поглядеть, как все выглядит с позиции посетителя, поэтому какое-то время она просто пялилась по сторонам и сходу пыталась прикинуть, куда пойдет в первую очередь, куда - немного позже, где просто промелькнет... Безусловно, захотелось облазить всю территорию, ничего не упустив. Ну а пока что мимо внимания криомантки ускользнул тот момент, когда Михаэль обеспечил всех прокатными коньками. Опомнилась, конечно, некоторое время думала, обязательно ли возвращать долг, но, по-видимому, сочла мзду грошовой.
Милтон не очень оценила коньки с всяческими прибамбасами. Точнее, признала, что все придумано для пользы катающихся, особенно для начинающих, но себя отчего-то сочла вполне еще достойной надеть самые обычные черные коньки. Многовато самомнения для человека, который лет так десять не бывал на катке, но только не для того, который профессиональным оскорблением сочтет любое подозрение в том, что он не умеет кататься. Один раз научившись, потом вряд ли уже забудешь, так и Мелиссе требовалось разве что напомнить себе давно забытые навыки. 
Но пока что Мел больше концентрировалась на другом - присматривалась, кто как стоит на коньках. Иные буквально сразу исчезали где-то в толпе катающихся, другие предпочитали держаться около стеночек, третьи просто напряженно держались, словно катание им дается с трудом, а четвертые с горем пополам даже просто на лед вылезали. Криомантка, вышедшая на лед поначалу довольно аккуратно, за пару минут вспомнила все самое основное и приняла вид уже куда более уверенный, а после этого осталась поблизости посмотреть, как пташки вываливаются из гнезда на скользкую поверхность. Нужно примерно составить себе впечатление о том, с кем затеять игру в салочки, кого включить в змейку, а кому помочь собраться с силами оторвать руку от спасительного заграждения. Впрочем, никто не говорил, что Мел, этакая душа компании, успеет ко всем подойти, со всеми поболтать и всех повеселить. Собственное представление о коммуникативных способностях у неё сейчас малость отошло от реального положения дел, и в действительности криомантка планировала просто сколотить небольшую компанию только из себя и Роланда. К нему, разумеется, больше всех и присматривалась, маскируя внимание за усмешкой, намекающей, что если не умеет - научит, если не хочет - заставит.

- И как давно у тебя детство закончилось? - довольно праздно, без умысла поинтересовалась криомантка, когда появился шанс побеседовать с подъехавшим Роландом. Внимание к остальным катающимся иссякло сразу же, как только обо всех уже сложилось примерное впечатление, поэтому Мел позволила себе отправиться в долгую прогулку по предоставленным территориям.
Араты дольше живут и медленнее, следовательно, растут, так что могло выйти так, что из отрочества Рол вышел еще раньше, чем криомантка запланировала родиться, но вряд ли Мелисса сейчас именно с этим намеком спрашивала. Судя по тому, как её глубоко не взволновал в свое время ни возраст своих друзей, переведенный в человеческий эквивалент, ни действительное число пережитых оборотов своей планеты вокруг звезды - иначе бы уж точно спросила раньше, - любопытство касалось исключительно ледово-катковой темы. Судя по всему, Мел прикидывала, сколько часов придется оживленно гонять Роланда по катку, прежде чем все затруднения исчезнут.
Лоле криомантка сразу же позавидовала. Тоже бы убежала сейчас проверять, как лихо сможет преодолеть все препятствия, если бы не сомневалась в том, что собственное впечатление о том, что она сама была подростком буквально пару лет назад, немного отличается от действительного положения дел. Сейчас вроде как тоже все получается лучше, чем можно от себя ожидать, но есть страх с непривычки навернуться, а это, пожалуй, еще позорнее, чем проявить ужасное невежество в области гуманоидного мышления и разума в целом, что криомантка нынче вообще демонстрирует с завидным постоянством.
Милтон начала с малого - с широких, расслабленных и протяженных шагов. Правда, при этом появился риск толком с Роландом не поболтать, если она так вечно будет укатываться вперед, поэтому в программу тренировки вошли еще и маневры экстренного торможения и разворачивания. Судя по мелким изменениям в собственной физиономии, что вид ей придавало малость добрее, восторженнее и моложе, движения не она сейчас вспоминала, а скорее сами ноги, сам факт чего доставлял массу удовольствия. Талант не пропьешь.

- Тогда одного дня мало будет, - кивнув, сообщила криомантка итог своих размышлений, чем несколько прояснила смысл допросов. Потом к тому же выяснилось, что навыков у Роланда и изначально не особенно густо, а, значит, носиться по катку, как Михаэль, точно спустя полчаса разминки не начнет, и тут нужно систематически проводить выходные на льду, но Мел, похоже, радовалась уже тому, что не вынуждена через каждые несколько шагов поднимать арата со льда, как нынче с Клифом мучается Алесс. Забавно первое время, но терпения вряд ли хватит, когда у самой ноги чешутся отвесить какой-нибудь финт.
Собственно, развлекаться и впадать в раж Милтон начала уже сейчас. Иногда, чтобы, сойдя вдруг с ума и, взяв разгон перебежкой на кончиках коньков, унестись вперед, чтобы наперегонки с Таранисом прокатиться вдоль ограждений катка, и при этом не отказывать себе в общении, приходилось переходить на ментальную речь, но для криомантки это было такой же естественной формой общения, как и вербальная, и переход выглядел вполне даже плавно, если выкинуть из головы отсутствие всяких предпосылок к тому, чтобы Мел резко куда-то убегала.
Шаги, разгоны и торможения, даже некоторые довольно художественные разновидности, вспомнились быстро, возвращать чувство равновесия вообще не пришлось, поэтому сейчас криомантка развлекалась тем, что пыталась набрать высокую скорость, а потом плавно вписаться в поворот почти без потери стремительности. Сперва на манер самолетика разводила руками, что вполне работало, а потом, как только один раз как-то неправильно расположила крылья, отчего они поймали ненужный порыв ветра и чуть не заставили её от неожиданности навернуться, всерьез увлеклась тем, что начала учиться маневрировать только лишь с помощью этих встречных потоков воздуха. Без всякого понимания, что конкретно надо делать, руководствуясь простой интуицией  и перебирая варианты один за другим всякий раз, пока что-нибудь не получится.
- Курорты - вообще тема! Мой город же в горной долине располагался, поблизости было несколько горнолыжных баз, тоже такого курортного типа. Папаня возил кататься на горных лыжах. Точнее, он катался, а я торчала на склоне для новичков и пыталась сообразить, как лыжные палки помогают маневрировать, когда, кажется, единственным возможным маневром кажется просто грохнуться в снег и не искушать судьбу возможностью влепиться в чью-нибудь спину. - Тут Мел, словно иллюстрируя неважные ощущения лыжников, сочла нужным не самым аккуратным образом погасить очередной взятый разгон о спину Роланда. Даже если при этом придется прокатить его немного вперед, испугать или вовсе спровоцировать падение.
- А потом все же научилась, и не сильно прихвастну, если скажу, что довольно недурно. Затем, уже без отца, какое-то время пыталась заниматься сноубордом. Уже не с такими успехами, но на простых склонах не падала. Теперь-то сомневаюсь, что получится повторить, - как ни в чем не бывало, вещала криомантка. Ну еще бы: дай только человеку тему, которая ему серьезно нравится, и он будет готов о ней часами трещать!
Парочку раз Милтон пыталась подкрепить болтовню какими-нибудь ментальными изображениями. Вид города сверху, та горная база, впечатления от спуска... Получилось слишком размазано, и, судя по сомнениям, проникающим в ментальным канал, с долей неосознанного вранья, идеализирующего или додумывающего отсутствующие кусочки памяти, поэтому попытки как-то сами собой закончились.
Единственной ментальной картинкой, которой криомантка вообще не пыталась делиться, были воспоминания об отце. Трудно догадаться, какими там у неё были с ним отношения на момент расставания. А, может, Мел и вообще забыла его лицо и решила не портить себе настроение, пытаясь вспомнить то, что стерлось.
- А вообще я бы на тебя мелкого поглядела, - с долей добродушной иронии ухмыльнулась Мелисса, когда, видимо, запыхалась и сбавила обороты, ползая уже с более привычной скоростью рядом с Роландом. Прелесть, наверное, необыкновенная, даже если раньше Рол и не выглядел с претензией на то, каким красавцем вырастет.

Как-то так раньше вышло, что криомантка не особенно обычно распространялась о своем прошлом. Известны только общие детали, которые просто позволяют представить, что она раньше вполне себе нормально жила в родном мире, пока в разгар войны не оказалась выслана черт знает куда. Такое ощущение, словно именно в "черт знает чем" она и зажила настоящей жизнью, тогда как все предшествующее было этакой преамбулой. Вряд ли это действительно так и было. Дело скорее в том, как прошлое воспринимала и передавала со всей возможной субъективностью сама Милтон. Вон, несмотря на то, что на воспоминания Роланда о самом себе откликнулась с живейшим интересом, о собственном детстве по своей инициативе не сообщила больше ничего. Хотя могла бы наверняка вспомнить свою круглую мордашку с большим успехом, нежели другие лица. Ну а сейчас вместо этого иронизировала над карманом зеленой куртки и над тем, какой же Рол все-таки был в детстве жизнерадостный и веселый.
Немного позже криомантка потащила Роланда в сторону музыкальной площадки. На ней отрабатывать всякие выверты, большую часть которых Мел больше из воображения доставала, нежели реально знала под названиями каких-либо фигур из классического фигурного катания, интересно в аж нескольких смыслах. Да и Тараниса захотелось развлечь.
- Стоит, - оживленно соглашалась Мелисса уже по иному вопросу. - На лыжах-то по нашим холмам наверняка одно удовольствие покататься. Только от этого далеко и совсем разлениться. Вон, как долго уже в потолок плюю? Давно бы в Башню Идеи завернула, посмотрела, как там поисковики работают, подмазалась к Главе... Или в Совет сходила, поинтересовалась, так ли они уверены, что сектантам надоело строить планы по захвату мира, и теперь у них там не более чем кружки по интересам, что можно и дальше игнорировать. Сама тоже хороша: единственное, что нахожу, так это новые способы развлечься. - Криомантка фыркнула, пожала плечами, мол, ну что за несносный человек, и, ступив только на музыкальную часть катка, развернулась спиной вперед, не очень-то при этом внешне выглядящая раскаивающейся в том, что вместо важных дел занимается всякими забавами.
Ноги при этом последнем маневре немного запутались, но ей хватило упорства оправиться. Правда, возникла другая проблема: разведенные крылья быстро гасили ускорение. Мел попыталась сложить их вместе, но теперь они стали ловить перпендикулярные потоки ветра, отчего её вечно укатывало по кривой траектории, а временами норовило и просто развернуть. Никакого очевидного решения возникшей проблемы криомантка не увидела, разве что немного активнее перебирать ногами, преодолевая торможение. Занятие, впрочем, оказалось чревато возможностью влепиться в кого-нибудь теперь уже ненарочно, и Мелисса довольно быстро продолжила искать менее опасные варианты. Например, демонстрировать Таранису, как реагирует лед на уже отработанные движения.

Рано или поздно наверняка получится найти золотую середину между безудержным трудоголизмом и закидонами на вообще полное отсутствие желания работать. По крайней мере, криомантке на это сильно хотелось надеяться, ибо в одном случае она мало что сгорит на работе, так еще и лишит себя удовольствия побыть с Роландом и позаниматься чем-то лично для себя, а в другом сгорит скорее от стыда и уныния от того, что перестала приносить миру пользу, а это тоже сомнительное удовольствие не только для неё, но и для окружающих, вынужденных смотреть на её серую физиономию.
Раньше потому только не хватало времени расслабиться, что пониже спины круглосуточно свербило ощущение, что если не она, то вообще никто, а теперь впечатление сложилось такое, что золотая эра противостояния сектанству закончилась, а, следовательно, и герои стали всего лишь частичной прошлого. Временная аномалия лишь укрепила этот разрыв между старым и новым. Это теперь-то криомантка уловила в данной ситуации великолепную возможность прожить жизнь под именем Ищущей, а Мелиссы Милтон, а тогда оказалась сильно сбита с толку... Ну, Рол помнит.
Несмотря на то, что мелодии из-под коньков выходили вполне сносные, у криомантки совершенно не получалось создать какую-нибудь целостную песенку на основе сыгранного. Отдельные пассажи мог разве что Таранис самостоятельно развить до законченной песенки. Мел какое-то время увлекалась тем, что пыталась находить гармонию между отдельными движениями, но успехов не добилась. Умение играть еще не дает чувство музыки. Звуковик, конечно, мог бы помочь создать на основе уже достигнутого более-менее слушабельную композицию, если бы не хореография, беседовать о которой с ним было трудновато. Да и Мел все же не профессиональная фигуристка, поэтому часто если не фальшивила, так обрывала отдельные мелодии неточным исполнением.
Ну а в целом на основе тех маневров, которые себе уже удалось напомнить, долго не покатаешься. Даже полосу препятствий не пройдешь. Мел вспомнила, что знала раньше простенькие волчкообразные вращения, не требующие жутким образом задирать ноги, а также парочку прыжков в один оборот, но в этом конкретном случае проблема не только в том заключалась, чтобы не навернуться при исполнении элементов, а еще и в том, чтобы не навернуться по вине леший знает как развернувшихся крыльев. Сгибать и разгибать-то их получалось еще нормально, потому как энергетические перьевые крылья тоже были подвижны, а вот как правильно их расположить, да еще и в прыжке, вопросом стало интересным. Пока что Милтон во вращении пыталась ими себя обнять. Для прыжков же требовалось основательно помахать руками, чтобы подпрыгнуть на достаточную высоту, но здесь криомантка пошла немного другим путем - делала один-другой взлетный взмах, чтобы набрать побольше высоты, и тут же тесно прижала их к себе, чтобы не улететь, а зайти на посадку. Этот непрофессиональный маневр в какой-то момент открыл возможность попытаться и два раза обернуться, но экспериментировала Мел поначалу очень аккуратно. Здесь надо больше к советам Роланда прислушиваться, нежели самой пытаться что-нибудь сообразить.

Особенно долго увлекаться скаканием по льду криомантка не смогла - дело это сложное, техничное, а она после длительного перерыва на коньках первый день стоит, поэтому в какой-то момент приземлилась не очень удачно. То ли замешкалась крылья вовремя сложить, то ли высоту для сделанных оборотов набрала слишком низкую, то ногу не так поставила... В общем, едва не распласталась на льду, успев в  последний момент добавить себе опору рукой, прежде чем выпрямиться. Ощущения от приземления тоже не самые приятные были, отчего пришлось некоторое время строить из себя инвалидку и передвигаться по льду аккуратными и медленными шагами.
Спустя время, правда, криомантка снова, как ни в чем не бывало, носилась по музыкальному катку то лицом вперед, то спиной, то, казалось, сплошными оборотами, чем, должно быть, поднимала массу несвязных звуков, и вроде как при этом не боялась гробануться на лед теперь уже потому, что ноги просто грозят запутаться. Так-то она и сейчас временами теряла равновесие, но либо резко останавливалась или возвращала себе прочное положение на двух ногах, либо не давала себе упасть методом быстрых-быстрых взмахов крыльями. Все же крайне полезно уметь летать, когда не хочется падать.
Сами крылья сейчас оставалось только прочувствовать, ощутить их как часть тела. Человек, подумав, что надо что-то взять, не думает о том, что при этом надо протянуть руку, а просто берет необходимый предмет; так и с крыльями надо добиваться такого эффекта, чтобы они подчинялись мыслям о результате, а не о механизме его достижения. Скорее всего, это придет само собой со временем.
Зря, наверное, Мел волновалась, что поднимает слишком много шума своими дикими плясками по катку - Таранис её в этом плане лихо переплюнул. Странные звуки поначалу заставили свернуть свою пробежку, потом поискать взглядом того фигуриста, который умудрился сыграть такое на катке, а потом, не найдя близ себя Тараниса, догадаться, чьих нематериальных "рук" это дело. Выглядело жутковато, но звуковик на это будто бы и не обращал внимания. Хотя, чтобы пощадить слух других катающихся, Мелисса постаралась отвлечь его предложением сходить на летающий каток. Для Роланда тоже начали рождаться предложения, но уже довольно сомнительные - все хотелось то ли научить его какому-нибудь выверту, то ли подтянуть в скорости. И хоть пока вслух ничего такого в его адрес не поступало, криомантка уже присматривалась.

Таранис какое-то время упрямо не слушался криомантку, отчего та была вынуждена наворачивать маленькие круги по льду около предположительно того места, где звуковик и развлекался, и вполголоса внушать ему мысль о том, что пора бы дать и другим поразвлекаться тоже. Не то чтобы это действовало, впрочем. Стыдно, конечно, что народ начал рассасываться, а она при этом не в силах даже сделать Таранису выговор, но Мелисса, хоть и явно пребывала в растерянности, пыталась скрыть свою некомпетентность. Самоиронично усмехалась, мол, ну вот и что ей теперь со звуковиком делать, и уже погромче предлагала Роланду отправиться на летающую площадку без него. Сам долетит, если что. У криомантки были основания полагать, что без своей привычной компании Таранис и сам быстро свернет лавочку и поспешит нагнать друзей, и это сработает вернее всех её угроз, шантажа и попыток навешать лапши на уши.
С этим возиться долго все же не пришлось, и вскоре музыкальная площадка снова перешла в руки всех желающих, а компания отправилась исследовать новые места. Телепорт, который был бы незаменимым в любой другой ситуации, сейчас воспринимался с долей высокомерия - своими силами до летающей площадки добраться казалось куда приятнее.
Здесь всего интереснее было не наворачивать круги и выписывать кренделя на льду, который оказался не самым дружелюбным для такого, а обозревать простирающийся внизу парк, другие площадки и дома вдалеке, и дышать морозным ветерком. Кардиган от холода вообще никак не уберегал, но зато кровь от недавних упражнений бегала по телу очень живо. Да и криомантка полагала, что и куда более низкие температуры перенесет, так что не волновалась и чувствовала себя совершенно комфортно.
Пока что Милтон неторопливо передвигалась вдоль бортов, свешивалась вниз и пыталась взглядом - а, может, и не им одним - найти своих знакомых со свадьбы, временами комментируя увиденное. Просто так, вдруг у них там что-нибудь забавное наметилось? Еще одним интересующим моментом стали полосы препятствий разной сложности, на которые хотелось бы сперва посмотреть, прежде чем рваться их проходить. А желательно еще и увидеть, как их проходит кто-нибудь другой, чтобы уловить основную тактику.

Вот так сходу всех увидеть не получилось, поэтому пришлось покататься вдоль бортика и пристально ко всем присматриваться. Если Лолу, например, найти было очень просто, потому что она не отошла далеко от полосы препятствий, то тот же Михаэль сверху не привлекал никакого внимания. Клифа с Алесс увидеть вообще оказалось невозможно. Да и крытые площадки были, туда тоже не так-то просто заглянуть. Где-то пришлось напрячься не только в зрительном плане, но и в магическом. Работенка, впрочем, секундная, трудов много не отняла, а любопытство удовлетворила.
Если раньше криомантка могла думать о полосе препятствий, как о чем-то абстрактном, то теперь, вдохновившись увиденным, поймала себя на том, как обдумывает её прохождение, и быстро догадалась, что мысли эти не уйдут из головы, пока она в реальности не прокатится по полосе. Там же еще до кучи нашлось и несколько других занятных мест, где Мел могла бы себя попробовать без угрозы травм. Хотя что это за катание, если еще ни разу не навернулся?
Роланду криомантка предложила прокатиться по лабиринту. Это не такое экстремальное место в отличие от того же плавающих льдин, а, значит, вполне можно там позависать, а не скучать на скамейке, пока Мелисса там вовсю развлекается. Помимо лабиринта, нашлись еще несколько горок, откуда можно с ветерком и вполне мирно спуститься, даже не обладая большим опытом. Мел бы и еще что-то присоветовала, но решила, что лучше смотреть по ситуации уже на месте, и, решив срезать путь по воздуху, сразу полетела к тому месту, где сейчас мучалась Лола. Честно говоря, криомантка тут и сама не очень понимала, как можно преодолеть планки, но хотела взглянуть на них поближе, насколько это позволено структурой полосы препятствий.

У трудного препятствия криомантку ожидал вполне теплый прием. Лола чуть ли не сразу поделилась последними соображениями насчет этих планок, чем заставила быстро подключиться к обсуждению.
Грозил образоваться небольшой консилиум около этого трудного места. Мел, правда, еще какое-то время колебалась, не лучше ли будет добраться до Лолы через полосу предшествующих препятствий, а потом решать проблему методом самостоятельного эксперимента, но потом не очень вдохновилась перспективой набить себе парочку синяков при переборе вариантов.
Пока что криомантка, почесывая затылок, и тем самым обнаруживая, что все волосы давно повылезали из-под обруча, и она уже незнамо как долго ходит с форменным беспорядком на голове, могла отделываться разве что шуточками, не сильно отличающимися от вариантов подруги. То предлагала с разбегу плюхнуться на живот и проехаться под планками, как пингвин, то проползти, как паук, животом уже кверху... И так понятно, что скользящего потенциала одежды Лолы будет маловато, а само падение с разбегу грозит новыми повреждениями уже и без того пострадавших у Лолы коленок, и что для паучка надо еще умудриться опереться руками на лед, что заставит ноги мгновенно уехать вперед, но первое время Милтон разве что ухмылялась, распутывала прическу и утверждала, что говорит серьезнее некуда.
Когда волосы в привычном стиле оказались свободно лежащими на плечах, и лишь обруч чем-то роднил криомантку с хиппи, она все-таки собрала мозги в кучу и предложила создать аратке льдину. Как картонку для катания с горок, тоже гладкую с одной стороны и шероховатую с другой, на которую останется только лишь грамотно плюхнуться, чтобы проскочить под планками. Не очень спортивно с точки зрения того, что организаторы полосы действительно ожидают от участников, зато безопасно с точки зрения банального здравого смысла, полагающего коньки не самой удачной обувью для подобных выкрутасов.

Может, теперь прическа и не очень походила на ту, с которой удобно будет проходить препятствия, но Мел вроде как и не волновалась. Кажется, вообще хотела их для начала просто заткнуть за шиворот кардигана, притом совсем не учитывая, что это поможет крайне ненадолго. Попросить у Лолы ленту совести уже не хватило.
Ностальгически вздыхая и создавая льдину, которая, будучи первородной, в руках так просто не треснет, но должна быть достаточно легкой, длинной и с одной стороны шершавой, что зависит уже от мастера, криомантка поделилась Роланду, а теперь еще и для компании Лоле, что вечно в детстве злилась, когда картонки выскальзывали из-под пятой точки во время спуска с горок. Никаких ватрушек и ледянок тогда и в помине не было, санки почему-то не были популярны среди детей, зато у картонок существовала целая обширная классификация по размеру и скользкости, а от этого уже зависела популярность непосредственно владельца этой картонки среди других детей. В общем, продолжала недавно начатую тему зимних развлечений.
Изобретенная ледяная "картонка" бы, как Мел шутила, сделала бы её самой крутой на горках. Впрочем, она быстро сплавила её Лоле, после этого не без интереса насчет того, сработает ли вообще эта идея, посмотрела, как подруга преодолевает барьеры, и после этого уже не смогла удержаться от самостоятельного прогона по полосе. Разве что льдину телекинезом переправила на изначальное место, понадеявшись, что доберется до неё раньше других предприимчивых катальщиков.
Самым волнующим в этой затее было даже не то, что Мелисса, как взрослая мадам, уже растеряла тот юношеский драйв, с которым обычно такими вещами и занимаются, и теперь вообразить себе не могла, в каком это месте своей жизни успела тронуться умом, а то, что она сильно сомневалась, что проскочит все это без самка пса без задоринки. Какой-то план по проходу препятствий был, но мог вполне оказаться очень далеким от практики.
Но отступать было как-то уже поздно. Мел мельком пожалела, что тут успело собраться столько народу, и что она при этом совершенно трезва, и не стала долго колебаться на самом старте. От падения, если что, подстрахуют крылья.
Разгон и крутые повороты в начале полосы выглядели вполне просто, особенно после того, как криомантка ранее именно выполнением этого и развлекалась. Разбег мелкими шагами, поворот переступанием, подруливание крыльями - все это на других катках выглядело вполне себе удачно. Здесь основную свинью мог подложить разве что неудобный угол разворота, но криомантка не считала зазорным тогда уж немного притормозить.
С барьерами все тоже вполне просто - даже без небольшой помощи крыльев их можно было преодолеть. Основная трудность заключалась в том, что их там несколько, а, значит, нужно быстро выполнить небольшой каскад, но это уже вопрос реакции.
При преодолении горки самым трудным оказалось не навернуться сразу же на спину, не успев перераспределить вес. Тут тоже поддержку оказывали крылья, которые тормозили спуск и дали время укрепиться на покатой поверхности. Они же помогли бы в том случае, если бы инерции не хватило для того, чтобы преодолеть небольшую яму, где криомантка намеревалась просто прыгнуть с зубца конька, попутно скорее для зрелищности, чем для пользы, выполнив вращение.
В катании под планками ни опыта, ни тренировок не было, поэтому здесь пришлось просто вспоминать, как маневр выполнила Лола, и пытаться его скопировать, позаботившись о том, чтобы не закончить прокат головой в сугробе. В крайнем случае даже экстренно взлететь можно.

После небольших трудностей Лолы со вставанием с льдины криомантка вряд ли смела обольщаться на свой собственный счет, поэтому вполне удовлетворилась тем, что влепилась в сугроб хотя бы ногой, а не головой. Встала на коньки она при этом тоже далеко не с кошачьей грациозностью, но, судя по самодовольной ухмылке, явно опьяневшая от адреналина.
Сугробы на такой волне криомантка тоже попыталась объехать максимально быстро, хотя и обрекла этим себя на необходимость внимательно следить за тем, куда и как ставить ноги, чтобы теперь уж полноценно в них не въехать. Помарки если и были, так более-менее осознанные, потому что аккуратнее править Милтон от нескольких ошибок не начинала.
Небольшая заминка возникла на вращающейся льдине. Сперва пришлось напрячься, чтобы удержать равновесие, потом чтобы разобраться, как тут вообще проезжать надо. Нахрапом взять препятствие оказалось трудноватым, но Мел не сочла зазорным здесь немного притормозить.
Дальше разогнаться тоже толком не вышло, потому что в таком случае пришлось бы, чтобы не въехать в стену, либо присесть, либо и вовсе лечь. Интереса ради криомантка не стала подъезжать вплотную к стене, чтобы дальше можно было в удобный момент просто шагом её перескочить, а предварительно рассчитала расстояние и время для небольшого разгона. Впереди уже маячили барьеры, а там-то набранная скорость оказалась очень к месту.
Сложилось, правда, впечатление, будто на подходе к дугам у криомантки уже совершенно закончилась дыхалка. По крайней мере, она отчего-то не предприняла попыток поскакать еще немного, а вместо этого предпочла просто проехаться вприсядку. Тоже маневр тот еще, потому что равновесие и скорость держать не так-то и просто, зато и никакой опасности случайно цепануть в нерассчитанном прыжке дугу.
Последняя горка, выводящая на финиш, уже не требовала импровизировать и думать, как бы тут проскочить, и задействовала только навык сохранения равновесия. Оно и к счастью, потому как на финиш криомантка явилась раскрасневшаяся, что сильно разнилось с её типичным бледным цветом лица, запыхавшаяся и уверяющая, что старовата для таких развлечений. Если бы еще не с таким гордым видом ухмылялась, бросая взгляды на видимое пространство пройденной полосы, то можно было бы подумать, словно так и есть. С другой стороны, к скамеечке она медленными и малоэнергичными шагами тоже подбиралась не просто так.

Изобразить триумфальное и гордое шествие к скамейке не получилось, хотя Мелисса вроде как и попыталась то ли отвесить подобие реверанса, то ли просто поклониться зрителям. Одно дело - самой себя за достижение хвалить, и совсем другое - чужие дифирамбы выслушивать, но сейчас Мел как будто бы сочла, что вполне достойна парочки комплиментов.
Ну а у Роланда, видимо, с препятствиями знакомство не сложилось. Криомантка замялась, мгновенно припомнив, что без кое-чьего совета он бы вряд ли двинулся на горки, но в итоге плюхнулась на скамейку рядом, вытянула ноги и с несколько извиняющейся полуулыбочкой предположила, что в следующий раз травмы будут стандартнее, что ли. Вряд ли мелкие превратности судьбы повод для пораженческого настроения, и уж в особенности для того, кого в свое время основательно трепали в битвах. Хотя конечно и хочется в таких случаях пересмотреть свое отношение к экстриму.
Криомантка то ли от искренней наивности, то ли от простого человеческого неумения адекватно реагировать на подобные события предложила закусить мороженым. Словно теперь еще до кучи не хватало обеспечить Роланду ангину. С разбитой губой сейчас с особенным пристрастием пирожки да блины не потрескаешь, да и нет их поблизости. С другой стороны, когда это Милтон вообще упускала шанс угоститься мороженым? Разве что мелочи в карманах не нашлось, а это уже явная попытка залезть в кошелек несчастного Михаэля, который теперь стоял перед необходимостью чуть ли не на всю скамейку затариваться.

После историй Лолы аж самой расхотелось кататься. По крайней мере, аратку послушать, так странно становится, как это она еще не успела сломать себе в прыжке лодыжку, выпасть с летающей площадки и покалечить Роланда. Это еще хорошо, что криомантка на все это, кроме последнего, смиренно согласна, а вот начинающих катающихся отпугивать совершенно нечего. Приходилось в шутку громко возмущаться о том, что что ж это такое Лола делает, зачем её будущей компании на каток лишает? Компания, вон, даже согласна еще разочков цать свалиться перед тем, как придет навык, а для этого нужно немалое мужество.
Благо, тут явился Михаэль с мороженым, и появилась возможность, что Лола отвлечется на него. Уже не столь важно, кого именно - мужа или десерт.
Мелисса некоторое время нервничала, размышляя в перерывах с пререканиями с Лолой о том, что зря оставила вопрос выбора лакомства на откуп Михаэлю. В идеале нужно было сходить с ним, чтобы помочь выбрать самое вкусное и качественное, а так Милтон даже не знала, какие он вкусы выберет. Но вроде как все известные и более-менее стандартные вкусы хороши, ошибиться трудно, а ноги отчего-то совсем отяжелели и крайне неохотно даже в положении сидя шевелятся.
Как оказалось, что стандартных-то вкусов как раз и не было. Мелиссу лично это привело в смесь ужаса с любопытством. Ладно бы там зеленый чай, голубика и ликер, но цветочное - это как вообще? После заверений, что там еще и соленое есть, криомантка на долгое время вообще выпала, пока не в силах понять, окончательно ли творчественники сошли с ума, когда свели на нет все каноны мороженого, как сладости, а не "солености", или тут нужно наоборот, в восторг приходить от их воображения.
Склеивание порванного шаблона, впрочем, не мешало активно работать ложкой, чем дополнительно составлять себе впечатление о том, к добру ли все те новшества, о которых рассуждал Михаэль. Сами по себе фиалки и сирень, как цветы, вряд ли вкусные, хотя Мел их как-то никогда и не пробовала жевать, да и аромат не из тех, от которых традиционно текут слюнки, но мало ли.

Судя по тому, как вообще часто криомантка появляется на катках, есть возможность, что Роланда все-таки пронесет и все пальцы останутся при нем и далее. Конечно, не факт, что он в процессе строительства мастерской или помощи ремонту дома Клифа все-таки случайно парочку себе не отфигачит, но Мел очень сомневалась, что на арата вдруг накатит такая внезапная криворукость.
Пока что криомантка заключила, что зеленый чай и впрямь самый съедобный. Скорее всего потому что наиболее знакомый, что ли, хотя и тоже не во всех местах имеющийся и популярный. На второе место Мел ставила отчего-то сиреневое. Может, из-за ликера или голубики, а, может, и из-за знакомого аромата сирени. Фиалковый запах криомантка, как честно сознавалась, вообще не помнила. Все дарящиеся цветы она нюхать не любила, да и вряд ли бы вообще отличила фиалку в букете от магнолии, в доме единственным любимым комнатным растением был кактус, а по соседским клумбам, за неимением собственного цветочного садика, Мелисса тоже как-то не шастала, так что мороженое закономерным образом не вызвало никаких ассоциаций с цветком, кроме разве что своего цвета. Самым любимым кислым вкусом все равно остался скучный лимонный и прочие цитрусовые.
Концепцию горячего мороженого криомантка, уже было примирившаяся с причудами творчественников, все же напрочь отказалась принимать. Если из сакральной формулы мороженого, как чего-то холодного, сладкого и молочного, убрать молоко, то получится фруктовый лед, и это еще нормально; если убрать сахар, то начнется что-то ненормальное, но вполне терпимое; но если убрать прохладу, то что вообще останется? Мелисса, бурча, беззлобно называла тех "мороженщиков" идиотами и отказывалась называть мороженым все то, что прямейшим образом не относится к заморозке. Вряд ли продавцам была какая-то печаль до того, что кто-то там их горячее мороженое называет не мороженым, а издевательством, но душу Милтон все же отвела.